— Пока все, — ответила я невозмутимо. — К чему торопиться. И потом, как правило, вторая часть бывает слабее первой. Разве сама по фильмам не видишь?
Зойка сняла зашумевший чайник с плиты.
— От режиссера зависит, — заметила она глубокомысленно.
Мы помолчали. Даже Зоя воздерживалась от обычных выводов и наставлений.
— У вас-то как? — я кивнула в сторону черного пепелища. — Что говорят?
— Ничего уже не говорят. Николай сидит, ты сама это знаешь.
— А Люся?
— Что Люся? Поубивалась и затихла. Жить надо, четверо детей все-таки. Ей тут умники деревенские, которые телевизора насмотрелись, советовали адвоката хорошего нанять. На какие шиши, интересно! — Зойка ожесточенно протирала кухонным полотенцем чистые кружки, так что посула скрипела под ее окрепшими от деревенской работы руками.
— Подлубняк сюда не приезжал?
— Не-а. Чего здесь ему теперь делать? Местные гадают: продаст он участок или новый особняк будет возводить? Я так понимаю, что по деньгам ему и три дворца освоить — не проблема. Только захочет ли именно в Малых Петушках после такой беды.
— Спасибо за обед. — Я встала и слегка повела плечом. — Пойти, что ли, размяться, Люсю с ребятишками проведать. Кстати, я им конфет привезла. Глядишь, и ей повеселее будет.
— Сходи, конечно, если есть желание. Только про Николая ничего не говори, не сыпь соль на рану.
— Зо-оя! — протянула я укоризненно.
— Все, молчу, молчу.
Моя подруга была права. Ничего не изменилось на улице Социалистической за время моего отсутствия. Все та же сонная ленивая тишина, теплая пыль на дороге и лепет кустов вдоль реки. Только тревожным диссонансом чернело пепелище на месте дома Подлубняка. Да и к пепелищу, думаю, люди уже начали привыкать. Скоро и замечать перестанут.
Я прихватила пакет с конфетами и пошла в конец деревни, вежливо здороваясь с редкими встречными. Зойка предупредила, чтобы я не беспокоила жену Коли разговорами о муже. По обывательски она, конечно, рассудила правильно. Это если по обывательски. Но разговора не избежать. Собственно, именно потому я и вернулась ненадолго в Малые Петушки. Только моей заботливой подруге знать об этом совсем необязательно.
Во дворе дома Ерохиных было тихо, как и везде. Лишь двухлетняя Катюшка копошилась в куче песка у забора, сосредоточенно стряпая куличики при помощи жестяного ведерка.
— Катя, мама где?
Малышка подняла на меня голубые чистые глазки и протянула ручонку в сторону летней кухни:
— Там.
Удивительное дело! Несмотря на отцовский ярко выраженный алкоголизм, дети в семье Ерохиных были здоровыми и на редкость сообразительными. Судьба хотя бы в этом жалела несчастную Люсю.
