Пеони уставилась на нее, приоткрыв рот, а затем прыснула. Она взяла Рози за руку, и ту, к ее собственному удивлению, не передернуло от отвращения. В смехе Пеони она услышала, что девочка точно так же, как и она сама, волновалась из-за будущего соседства, опасаясь ляпнуть при Рози что-нибудь не то, и какое же облегчение осознавать, что все уже закончилось. Рози тоже расхохоталась.
После недель трудов, перемен, страха, обиды и надежды у нее ныло в груди, и поначалу смех причинял боль. Она вдохнула поглубже, наполнив легкие воздухом, и хохотала вместе с Пеони, пока обе не рухнули на землю прямо посреди двора. Дяде Пеони, Крантабу, даже пришлось прикрикнуть на них, приказав убраться с дороги. Отсмеявшись, они уже готовы были сделаться не просто подружками, но лучшими друзьями, связанными дружбой такого рода, которая оставляет отпечаток на всей жизни.
Спустя месяц после свадьбы у Тетушки с Катрионой гостили уже семь постояльцев, одолеваемых детской магией, – больше, чем когда-либо прежде, и постоянное присутствие в доме Пеони было встречено с безмерной благодарностью. Даже две вошедшие в полную силу феи могли побледнеть при встрече одновременно с семью ребятишками, обладающими детской магией, притом что прочие их заботы никуда не девались только потому, что весь дом ходил ходуном.
Пеони (разумеется) отлично управлялась с маленькими детьми, была счастлива помочь и охотно носила амулет, сделанный для нее Катрионой, чтобы поддерживать какое-то подобие порядка. Пусть даже из-за амулета все, что она ела, пока его носит, напоминало по вкусу овечьи мозги. Спустя пару недель она робко упомянула об этом Катрионе.
– Ох, судьбы, – вздохнула та, – прости, пожалуйста. Так иногда случается.
Она сделала новый амулет и пристально следила за Пеони во время следующего обеда, но девочка старалась не встречаться с ней взглядом и занималась тем, что не давала Моне доводить Тибби до слез, корча ей гоблинские рожицы (включая бородавчатую зеленую кожу и клыки). Когда Тибби плакала, ее слезы превращались в разнообразнейшие интересные штуки, бóльшая часть которых заставляла ее реветь еще сильнее.
На следующий день Катриона увела Пеони во двор, сдернула с нее через голову амулет и протянула ей корзинку.
– Ступай-ка и поешь с Рози в кузнице.
Пеони зарумянилась:
– Новый амулет лучше, правда. Мне уже почти нравятся овечьи мозги.
Катриона рассмеялась:
– Часок я управлюсь и одна. Иди уже, или я выращу крылья у тебя на пятках, и ты туда полетишь.
