Эльвира живо сунула шомпол в руки Марии.
— Теперь твой черед, — шепнула она. — А ну-ка отметь ее на всю жизнь.
И бросилась к двери.
Деревянные подошвы прощелкали по коридору, затем по лестнице, затем все стихло. Должно быть, дон Чезаре и Эльвира о чем-то спорили. Потом внизу услышали тяжелые шаги дона Чезаре, возвратившегося в спальню.
Мария подошла к Мариетте, распятой на спинке массивного позолоченного кресла.
— А теперь, — начала она, — а теперь говори, кто твой дружок?
Мариетта стиснула зубы.
Мария отступила на шаг. Снова со свистом рассек воздух прут.
— Я тебе сейчас память обратно вобью, — пообещала Мария.
Но в эту самую минуту под окном зафыркал мотор «ламбретты».
— Тонио, — завопила Мариетта. — Тонио, спаси меня!
— Ага, значит, призналась, значит, он твой любовник! — прокричала Мария.
В залу влетел Тонио.
— А ну, развяжите ее, — скомандовал он.
Он как-то сразу обрел свой несколько слинявший апломб, появившись перед босоногими женщинами обутый, в белой куртке, как и положено доверенному лицу важного синьора.
— Сказано, живее, — повторил он.
Джулия заскулила было: она, мол, в своем праве наказывать непокорную дочь.
— Кто теперь здесь закон устанавливает? — осведомился Тонио. — Неужто бабы?
И добавил:
— Придется пойти разбудить дона Чезаре. Он запретил устраивать в его доме драки да порки. Он всех вас к черту прогонит…
Женщины отвязали Мариетту.
Мариетта отступила на шаг, прислонилась к стене, чуть приподняв локти, опустив кисти рук, явно готовясь удрать.
Джулия и Мария топтались у кресла. Они не спускали глаз с Тонио.
«Ты не имеешь права, Тонио», — сказал трактирщик. «Ты плохо ответил», сказал Пиццаччо. «Вот как я берусь за дело…» — сказал Маттео Бриганте.
— Хватит, — проговорил Тонио. — Надолго у нее, бедняжки, следы от шомпола останутся… Вы у меня еще попляшете, гадюки… А теперь марш отсюда…
Мариетта, все еще жавшаяся к стене, вдруг расхохоталась.
— Это она над тобой, Тонио, смеется, — сказала Джулия.
— А ну, немедленно спать, гниломордая, — прикрикнул на тещу Тонио.
Женщины начали медленно пятиться к двери. С порога Джулия снова бросила:
— Это она над тобой, человек, смеется.
Тонио громко захлопнул за ними дверь; сейчас в зале они с Мариеттой остались одни. А Мариетта все еще хохотала.
Тонио приблизился к девушке.
— А теперь, — прошептал он, — теперь, Мариетта, самое время меня поцеловать.
— Ладно, — легко согласилась Мариетта.
Она шагнула к нему.
И положила обе руки ему на плечи. Тонио сразу и не понял, было ли то в знак нежности, или чтобы удержать его на почтительном расстоянии.
