Стали прибывать отставшие на подъеме гонщики, они ехали по два, по три человека. Было ясно, что мне не удастся нагнать головную группу до въезда в Клюзо; на крутых спусках велосипедисты срезают углы на поворотах и едут быстрее машины; я вернулся в Бионну по Сенклодской дороге и решил ждать гонщиков у начала «малого кольца».
Мы уселись на террасе кафе. Жара еще усилилась.
Поль Морель опередил гонщиков. На минуту он задержался около нас и крикнул Мари-Жанне:
— Ваш дружок дурит! Он оторвался от всех и догоняет брессанца.
— А Ленуар? — спросил я.
— Все это один обман, — бросил Серебряная Нога. — Гонка еще и не началась.
Морель дал газ, и «ведетта» исчезла в «малом кольце».
— Поль Морель и Серебряная Нога — два сапога пара, — проговорила Мари-Жанна и поджала губы.
Я уже начинал жалеть, что взял с собой эту угрюмую девицу. Один слепень неотступно следовал за нами от самого перевала, я пытался прикончить его свернутой газетой, но тщетно. Мы беспрерывно вытирали пот со лба.
Первым проехал брессанец. Через полторы минуты промчался Бюзар.
— Forza, Бюзар! Держись! — крикнула Корделия, которая, выросла в Италии.
— А он в самом деле допустил ошибку? — спросила Мари-Жанна.
— Он выбьется из сил раньше времени, — ответил я.
Основная группа, во главе с лионцем, не спеша проследовала через две минуты после Бюзара.
Когда Бюзар завершил «малое кольцо», он отставал от брессанца всего на пятьдесят секунд и опередил основную группу на три минуты.
Довольно продолжительное время мы сопровождали группу гонщиков, которые ехали к Клюзо со скоростью тридцать километров в час.
Отрыв брессанца и Бюзара явно не беспокоил лидеров гонки; они приберегали силы, помня о подъеме с тринадцатью поворотами. Шестеро гонщиков во главе с Ленуаром нагнали основную группу на полпути в Клюзо.
Я увеличил скорость до ста километров в час; Корделия засекла время. Когда мы поравнялись с Бюзаром, она быстро подсчитала, что он опередил основную группу на четыре минуты, то есть на три километра. Проезжая мимо, я крикнул ему об этом. В ответ он дружески помахал рукой.
— Мне кажется, он едет без особого напряжения, — сказала Мари-Жанна.
Разрыв между брессанцем и Бюзаром уменьшился до четырехсот метров. Я поравнялся с крестьянином и некоторое время ехал рядом.
— В четырехстах метрах от тебя одиночка! — крикнул я ему.
Брессанец, казалось, не расслышал меня, и я повторил:
— Группа в трех километрах, а за тобой едет одиночка.
Брессанец обернулся, увидел Бюзара и, вместо того чтобы дождаться его, пригнулся к рулю и поехал быстрее. У него явно не было никакого опыта в гонках. Я снова крикнул:
