– Глаз положить не на кого, – услужливо подсказал Клайв.
– Тогда как Барбара – молодая, обворожительная, бездетная, стильная… Даже если Джим станет ухлестывать за новой секретаршей, зритель не поверит, что она представляет угрозу для Барбары.
– Особенно если Клайв будет пропихивать на эту роль своих потасканных боевых подруг из ЛАМДИ, – вставил Билл.
– Это оскорбительно! – возмутился Клайв.
– В какой части?
Клайв задумался на мгновение дольше, чем требовалось, и тем самым вызвал у сценаристов приступ желчного хохота.
– Сдается мне, – сказал Деннис, – что старая история о новой секретарше сгодилась бы в случае более продолжительного брака и более… зрелой женщины.
– Молодая тоже способна ревновать, – заявила Софи.
– Но никто не поймет причины – вот ведь какая штука, – объяснил Деннис.
Репетиции он любил, в частности, за то, что мог время от времени подпустить незаметный для других комплимент.
Тони с Биллом помрачнели.
– Выходит, у нас сегодня весь день насмарку, – заявил Клайв. – Да здравствует шаблонное мышление наших сценаристов.
Он встал со стула и потянулся.
– Вы про сегодняшний вечер не забыли? – спохватился Деннис.
У них с Эдит намечалась домашняя вечеринка. Никто из ребят туда не рвался: все побаивались Эдит и ее друзей, все закипали от ее обращения с мужем.
– Нам еще сценарий нужно довести до ума, – возразил Тони.
– Без вас никак невозможно, – сказал Деннис.
Он понимал, что выдает свою тревогу, но в отсутствие его команды с Би‑би‑си вечеринка грозила превратиться в сборище Их – этих Вернонов Уитфидлов, литературоведов и редакторов ненавистной «Третьей программы».
– У вас опять соберется эта кодла? – спросил Клайв.
– Какая еще кодла?
– Критики, поэты, редакторы?
– Нет, – ответил Деннис. – Я запретил приглашать скучный народ.
Никто ему не поверил.
– Мы придем, – пообещала за всех Софи. – Я, например, не боюсь.
Она угрожающе обвела глазами остальных, и те сдались. Деннис был им благодарен. Не так уж часто к нему домой заявлялся любовник жены – по крайней мере, с его ведома.
Клайв и Софи отправились на вечеринку вместе.
– У всех на устах Эдит и Вернон Уитфилд, – сказал ей Клайв по пути туда. – Просто чтобы ты знала.
– Какое-нибудь неприличие? И что же ее гонит в Вернон-Уитфилд?
Клайв фыркнул.
– Это не место. Это человек. Литературный критик, радиоведущий, писатель и тэ дэ, и тэ пэ.
– А ты откуда знаешь? – спросила она.
– Да я на самом-то деле ничего не знаю. Во всяком случае, наверняка. Говорю же: эти двое у всех на устах. Но сомневаться не приходится.
