– Нет, – раздался голос королевы, – я запрещаю, запрещаю...
Но в тот самый миг, когда звучали ее слова, ее драконица вознеслась со двора. На каких-то пол-удара сердца Сиракс опустилась на зубцы замковой стены – и устремилась в ночь. Сын королевы с мечом в руке прижимался к ее спине.
– За ним, – закричала Рейнира, – мужи, юноши, все по коням, по коням, за ним! Верните его, верните, он же не знает! Сынок, милый мой... Сыночка!
Но было уже слишком поздно.
Мы не отваживаемся притязать на понимание связи между драконом и всадником; сию тайну столетиями разгадывали мудрецы. Нам известно, однако, что драконы – не лошади, на которых может ездить любой, кто набросит седло им на спину. Сиракс принадлежала королеве и никогда не знала иного всадника. Вид и запах принца были ей известны, и присутствие кого-то знакомого, неуклюже возящегося с ее цепями, не тревожило ее. Однако носить Джоффри на себе могучая желтая драконица вовсе не желала. Торопясь улететь, прежде чем его остановят, принц запрыгнул на Сиракс без седла и кнута. Надобно полагать, что мальчик намеревался либо лететь на Сиракс в бой, либо, что вероятнее, пересечь город, дабы добраться до Драконьего Логова и своего Тираксеса. Возможно, он собирался также выпустить из Логова и остальных драконов.
Холма Рейнис Джоффри так и не достиг. Оказавшись в воздухе, драконица забилась под мальчиком, силясь освободиться от непривычного всадника. А еще более разъярили ее летевшие снизу камни, копья и стрелы, что метали бунтовщики. Над Блошиным Концом принц Джоффри сорвался со спины Сиракс и упал наземь с высоты в две сотни футов.
Принц разбился близ места, где сходятся пять переулков. Сперва он ударился о крутой скат крыши, затем покатился вниз и пролетел еще сорок футов, сопровождаемый градом сорванной черепицы. Говорили, что при падении мальчик изломал спину, что обломки кровли сыпались на него, ровно ножи. Что его собственный меч, вылетев из руки, вонзился принцу в живот. В Блошином Конце по сей день утверждают, что дочь свечника по имени Робин убаюкивала изломанного принца в своих объятьях, дабы дать умирающему утешение. Но такая повесть в большей мере легенда, нежели история. Якобы с последним вздохом Джоффри сказал: "Матушка, прости"... Впрочем, люди до сих пор спорят о том, обращался ли принц к своей матери-королеве, или же молился Небесной Матери.
Так погиб Джоффри Веларион, принц Драконьего Камня и наследник Железного трона, последний из сыновей королевы Рейниры от Лейнора Велариона... или последний из ее бастардов от сира Харвина Стронга, смотря кто во что предпочитает верить.
