По щекам текут слезы.
– Просто не верится, что мои слова смогли…
– Понимаю, – Эллиот обнимает меня за плечи. – Я тобой очень горжусь, Оушен Стронг.
Я крепко прижимаюсь к нему.
– Спасибо, Эллиот.
Он хмурится и качает головой.
– Не Эллиот, а Уолдорф Уайльд[9].
Я делаю удивленное лицо.
– Это мое новое альтер-эго.
Завтрак в Уолдорфе оказался почти так же хорош, как папин «воскресный завтрак», а с ним мало что может сравниться. Наевшись оладий с черникой, кленовым сиропом и жареными ломтиками бекона (дикое сочетание, но вкус отменный), мы с мамой направляемся в зал, где будет проходить свадебная церемония, а папа с Эллиотом идут гулять по городу. Мне немного обидно, что я не могу пойти с ними, хотя просьба Синди и Джима сделать фотоотчет о подготовке свадьбы мне очень льстит. Надеюсь, вечером удастся вырваться и полюбоваться Нью-Йорком.
Мы заходим в зал, и у меня вырывается вздох восхищения.
– Мама, это великолепно!
– Знаю, – с удовольствием соглашается она.
Я словно попала в «Аббатство Даунтон»: на стенах висят портреты, пол устлан дорогими коврами. Мама ставит на столик при входе табличку «Вместе навсегда», и рука сама собой тянется за камерой. Фирменная карточка на фоне изящной старинной лампы как раз в стиле свадьбы. Я приближаю изображение так, чтобы читалась надпись, и делаю снимок.
– Здесь пройдет церемония. – Мама показывает на ряды позолоченных стульев, расставленных перед большим камином. – А потом все пройдут в банкетный зал на свадебный завтрак.
– А почему его называют «свадебный завтрак»? – интересуюсь я, идя следом за мамой к массивным дверям на другом конце зала.
– Точно не знаю. Может, потому что это первый совместный прием пищи новобрачных?
Я мысленно делаю пометку спросить Эллиота, он-то наверняка знает.
– Вау! – восклицаю я, входя в соседний зал.
Он еще больше предыдущего и уставлен круглыми столами. С потолка свисают люстры под старину, с лампочками в виде свечей. В центре каждого столика – композиция из остролиста и бутонов белых роз. А большой вытянутый стол в конце зала задрапирован британским флагом не привычной расцветки, а в коричнево-бежевых тонах. Очень красиво и очень по-английски.
– Мамуль, здорово у тебя получилось!
– Ты правда так считаешь? – с надеждой спрашивает мама.
– Абсолютно.
– Привет-привет! А вы, должно быть, мисс Пенни?
Я поворачиваюсь на голос и вижу, что через маленькую дверь в конце зала к нам вошла женщина в водолазке и костюмных брюках. Ей явно пошел шестой десяток, но выглядит она на зависть многим: высокие скулы, глаза насыщенного карего цвета, седые волосы собраны в тугой пучок. Темно-красный оттенок помады подчеркивает фарфоровую белизну кожи.
