– Ой, Женечка, наконец-то ты позвонил! Мы уж изволновались все!
– Чего ж сами не позвонили?
– Не хотели тебе мешать, – виновато сказала Женькина мать.
– А чем вы мне можете помешать? Я в отпуске. Еду к вам.
– К нам? Куда к нам? – растерялась она.
– Вы дома или на даче? Вот туда и поеду.
– Мы дома!
– Мам, я с другом еду!
– Как с другом?!
– Он не кусается, не надо так переживать.
– У нас же ничего не готово!
– А нам ничего и не надо. Если хочешь – мы в магазин заскочим.
– Погоди, Женя… Вы на поезде или на автобусе?
– Мы на машине. Будем где-то через часок.
– Через час! – охнула женщина.
– Все. Паника, – вздохнул Женька, дав отбой. – В магазин понеслась. Как будто мы с голодного края, не с Москвы. Я тебя сразу хочу предупредить: мои родители люди простые, – сурово сказал он.
– Мне-то что, – пожал плечами Аркадий.
– Дома у нас тесно. На даче тоже. Я уж и не знаю, где вас разместить, ваше высочество, – с иронией сказал Женька, но Аркадий уловил в его голове смятение.
– Ты же сам сказал, что я не сноб. Могу и на раскладушке.
– Придется, – вздохнул Базаров. – Что отцу-то скажешь?
– Совру что-нибудь, – пожал плечами Аркадий.
– Ну да я тебя держать не буду. Сам сбежишь через пару дней.
Аркадий не выдержал и улыбнулся. О Женькином детстве Кирсанов был наслышан и приблизительно представлял себе, что такое семья Базаровых. Достаток у них скромный, городок, в котором они обосновались, – глубокая провинция. Квартира – двухкомнатая хрущоба в старой кирпичной пятиэтажке. Не развернуться. Аркадий был к этому готов. Остаться с Катей он не мог, ехать к отцу не хотелось – тот замучает расспросами. И это еще не самое страшное, потому что отец легковерен, его можно провести. Но дядю? А ну как разговор зайдет о смерти Маргариты Черновой?
Аркадий ясно представил себе этот разговор по душам, больше похожий на допрос. Дядя вытянет все, кто бы сомневался? И тогда Женьке не поздоровится. Такого друга у Аркадия никогда больше не будет. Потому что сам Аркадий тоже не прочь поглазеть на Пантеон. Женька – один из богов. Придет день – и Базаров начнет творить историю. Ох как хочется оказаться в этот момент рядом!
Себе Аркадий давно уже вынес приговор. Врач-педиатр в какой-нибудь клинике, возможно, частной. В лучшем случае завотделением. Отец семейства. Жена, детишки, двое или, как хочет дядя Паша, трое. И никаких высоких мыслей, все только о семье, о работе на благо семьи, об отдыхе, тоже, разумеется, с семьей. Жизнь, какой живут сотни тысяч таких же простых смертных, не задающихся вопросом о смысле этой самой жизни. Был бы достаток. А об этом дядя Паша позаботится.
