- Дай посмотреть! - протянул руку молчавший все время Павлуша, протягивая руку.
- Да нет их у меня с собой, - виновато развел руками Скворцов. - Я сразу сообразил, что они нас, если обнаружат, что пропали бумажки, не то что с ног до головы, наизнанку вывернут. Взял я, да и спрятал листочки эти прямо на кухне. Там, в газовой плите, в духовке, между двумя противнями положил. Когда вчера уходили, я в шоке был, толком и не помнил ничего, и про бумаги эти позабыл от боли.
- Ну, ты даешь! - всплеснул руками Павлуша.
- Бумаги эти, наверное, нашли уже, либо бандиты, либо милиция, они после вчерашней бойни наверняка квартиру вверх дном перевернули, - вздохнул Арнольдик.
- Вы слишком высокого мнения о милиции и ее возможностях. Надо поменьше смотреть и читать детективы. Если бы они знали точно что искать, тогда была бы вероятность, что найдут. А так - налицо убийство, братва, которая осталась там в виде трупов. Кроме Петюни все наверняка известные для милиции личности. Решат, что это была пьяная разборка, так и спишут, посчитают, что братки между собой что-то не поделили. Соберут гильзы, произведут замеры, поищут деньги, наркотики, снимут отпечатки, на том и успокоятся, каждый сантиметр обыскивать не станут, это точно. Поверьте опыту старого оперативника, - просветил я своих друзей.
- Бандиты тоже в квартире шарить не догадаются, они нас искать будут, - поддержал меня рассудительный Скворцов. - Они решат, что раз мы украли бумаги, то знаем им цену, а значит наверняка с собой унесли. Они даже не подумают, что мы можем такие бумаги оставить там, они просто даже не поверят, что мы еще раз на это место побоища заявимся.
- Допустим, с этим все более менее ясно, а вот куда вы сейчас настропалились, драгоценные мои гости? - спросил Павлуша, красноречиво показывая глазами на разложенные на газетах в разобранном виде пистолеты.
- Это мы должок вернуть собрались, компенсацию некоторым образом получить, в виде морального удовлетворения, - ответил сурово Скворцов, с треском загоняя обойму в собранный пистолет, готовый к бою.
- И у меня тоже должок имеется, - добавил я. - За сынка моего приемного, за Петюню.
- А я, получается, вроде как всю кашу эту и заварил со своей квартирой, так что расхлебывать без меня не обойдется, - грустно подытожил Арнольдик.
- С нашей квартиры, милый. И кашу заварила скорее всего я, вмешалась Нинель. - Но, дорогой мой, это же не война. Это больные люди, подонки...
