А Паленый сидел все у того же окна, которое было высоко под потолком и я ростно курил, стараясь заглушить боль в разбитых деснах.
- Дай потянуть, Паленый, - протянул за бычком лапу мордоворот.
Паленый зло посмотрел на него, но все же окурок протянул.
Мордоворот блаженно затянулся, закатил от удовольствия глаза и... сполз с нар. Изо рта у него пошла пена, ноги и руки задергались, заколотили по полу...
В камере началась легкая суматоха. Опытные заключенные раздвинулись по стенам, чтобы обеспечить упавшему доступ воздуха, кто-то попробовал делать искусственное дыханье, кто-то колотил в двери, с воплями:
- Врача! Врача! Человеку плохо!
Врач появился минут через десять, когда он уже мог и не появляться.
Камера бушевала и неистовствовала от ярости:
- Это уже восьмой за месяц в камере дохнет!
- Почему врач так долго шел?! Где он шлялся?!
- Мы что, скоты?!
- Разве же можно столько народа в одной камере держать?!
- Красный крест сюда давай!
- Есть в этой стране закон и справедливость?!
- Даешь прогулку! Даешь кондиционер!
В камеру вошли, не обращая внимания на крики и ропот, двое с носилками, в сопровождении вертухаев с дубинками, положили тело на носилки, накрыли серой простыней и унесли.
Камера погудела, поорала, выпустила пар и затихла.
А что было зря шуметь? Умер уже восьмой только за этот месяц, который еще не закончился, но ни протесты, ни бесчисленные и бесконечные жалобы, не принесли пользы и каких либо изменений в лучшую сторону.
Тем более, что сегодня умер вообще не старожил камеры, а новичок, да и не авторитет, так что особых возмущений и не было. Пошумели, сколько положено, выпустили пар да и притихли, вернувшись к обыденной камерной жизни.
Паленый, взбудораженный случившимся, сидел на нарах, и никак не мог осознать случившееся. Он-то хорошо знал, что никакой это не сердечный приступ, что никакой сердечной недостаточностью этот, так внезапно скончавшийся бугай, не страдал.
Но Паленому напели на уши, что это уже восьмой случай в камере, а по тюрьме и вовсе со счета сбились, едва не каждый день жмуриков из камер выносят. И еще ему напели, что чаще всего умирают именно такие бугаи, не привыкшие вести пассивный образ жизни и требующие много кислорода...
Паленый скоро успокоился и даже слегка задремал, не подозревая, что этой же ночью, вернее, поздним вечером, сам умрет почти от такого же приступа.
Пока же он только раскачивался в полудреме, как китайский божок, да изредка почесывал место прививки...
