- Были здесь те, про кого ты думаешь, Платон, - морщась как от зубной боли произнес, выталкивая слова, Капустин. - Забрали что-то на кухне и ушли. Все. Отпусти парня.
- Давно были? - скучным голосом спросил Платон, делая знак Паленому и верзиле, чтобы отошли.
- Давно. Часа два уже, наверное.
- Врешь, мент!
- Зачем мне врать? Забрали, что им было нужно, да и ушли, о чем им с нами разговаривать? Мы их не интересовали.
- А что все же забрали? - вкрадчиво спросил Паленый.
- Они мне не показывали, - усмехнулся Капустин. - Что забрали, то и унесли.
- Откуда же ты тогда знаешь, что унесли что-то? - недоверчиво покосился на него Платон.
- Я что же, вчера родился, что ли? - даже обиделся Капустин. - За каким же хреном им на место такой резни еще раз лезть, возвращаться, как не за тем, чтобы забрать что-то. Впрочем, как и вам. Только вот вы, судя по всему, припозднились по дороге, или думаете медленно.
- Умный мент, а, Платон?! - от уха до уха растянул узкий рот Паленый. - Можно я его малость подлечу? Он меня за последнее время совсем достал: сел на хвост и слезать не желает, вцепился, как клещ.
- Все, Паленый, хватит! Не заигрывайся, не зарывайся! - остановил его Платон.
Паленый открыл рот, чтобы возразить, но тут распахнулись выбитые двери, отбросив в сторону стоявшего рядом мордоворота, и квартира тут же наполнилась оперативниками, которые мгновенно повалили на пол бандитов, заломив им руки и защелкнув наручники.
К прикованным к батарее оперативникам подбежали Антонович и Алютенок, торопливо помогли товарищам освободиться.
Козлов встал, прихрамывая подошел к лежавшим лицом вниз бандитам.
Он наклонился, приподнял за волосы Паленого, повернул ему лицо набок и несколько раз быстро и очень сильно ударил его по лицу ногой.
К нему тут же бросились оперативники и оттащили его в сторону. Крякин похлопывал его по плечу, успокаивая, а потом, выбрав момент, подскочил к бранящемуся Паленому и с разбега ударил его ногой по фарфоровым зубам.
Пока успели оттащить и его, он от души приложился еще раз.
Паленый захлебнулся осколками зубов, кровью, лютой злобой и яростной обидой.
- Ну, менты! Ну, сволочи! Поплатитесь вы! Все поплатитесь! До одного все! Я запишу должок! За всеми запишу! - орал он, катаясь по полу.
- Поплатимся, поплатимся, сука, мы поплатимся, когда ты отплачешься, - буркнул Козлов, выбрав момент и врезав Паленому ногой по ребрам.
- Ничего, Паленый, терпи, - подал голос Платон. - Я за собой этот должок ментам запишу.
