— Она мертва! — запричитала Мэри, и слова эти подхватили остальные.
Не обращая внимания на вопли, Анис накрыла рот Мем своими губами и стала дышать в него. После третьего вдоха Анис помедлила. Грудь Мем начала подниматься и опускаться. Она стала сплевывать воду, застонала и открыла глаза. Но Либ тут же завопила как безумная:
— Анис Гауди оживила мертвую! Это она ведьма! Хватайте ее!
— Либ! — закричала я, с трудом поднимаясь и хватая ее за руки. — Не будь дурой! Разве мы не делаем то же самое, когда ягненок рождается и не дышит сам?
— Замолчи сейчас же, Анна Фрит! — взвизгнула Либ. — Ты же сама рассказала мне, что эта ведьма спала с этим отродьем дьявола, который и принес нам чуму! Виккарз был дьяволом, а она — его сосуд.
Она смотрела на меня с ненавистью. Из перекошенных ртов вырвались крики «шлюха», «распутница», «блудница», и толпа стала наступать на Анис. Они набросились на нее — вот-вот разорвут ее на куски. Только Мэри Хэдфилд, потрясенная, стояла в стороне. Я попыталась пробиться к Анис. Анис была сильной, она сопротивлялась, и я пыталась помочь ей, хватая то одного, то другого за руки, отталкивая их от нее, пока у меня снова не закружилась голова. И тут раздался крик Урит Гордон:
— Я не вижу своего отражения в ее глазах! Это верный признак колдовства! Она ведьма! Она околдовала моего мужа и спала с ним!
И тут Джон Гордон начал избивать Анис с таким неистовством, будто это в него вселился дьявол. «Надо позвать Момпелльона», — пронеслось у меня в голове. Я развернулась, чтобы бежать, но кто-то так сильно ударил меня, что я растянулась на земле.
Я застонала и попыталась подняться, но ноги не слушались меня. Я увидела, как они набрасывают на шею Анис петлю, и поняла, что они собираются повесить ее на ее же веревке.
Анис Гауди перестала сопротивляться и выпрямилась во весь свой внушительный рост. С севера подул ветер и сорвал чепец с ее головы. Ее мокрые кудри рассыпались по спине, как золотые змейки. Изо рта у нее сочилась кровь.
— Да, — сказала она. — Я отродье дьявола, и запомните мои слова: он отомстит вам за мою смерть.
Мужчины, державшие ее, отступили и перекрестились.
— Анис! — застонала я. — Что ты на себя наговариваешь!
Она посмотрела на меня, и ее губы тронула едва заметная улыбка, но в глазах ее я прочла осуждение: она мне доверилась, а я предала ее, проболтавшись Либ о ее связи с Джорджем. Луч закатного солнца прорвался сквозь облака и пробежал по склону, останавливаясь на каждом дереве и камне, пока не достиг Анис и не осветил ее всю как огнем.
