Фантастические миниатюры | страница 25



Роковая женщина держала в руке большой раскрытый иссиня-чёрный зонт.

– А ну, отдай сапоги! Кузьме завтра в Тулу самовар везти, а ты рад подгадить! – она подскочила к Макару, ловко, как гейша, сложила зонт и замахнулась. В её выпученных рыбьих глазах Макар прочёл свой приговор.

– Нет! – жалобно воскликнул несчастный пастух.

– Он у вашего сына только шляпу взял, – вмешалась коза, – и за это брюки отдал… хорошие, отечественные, фабрики «Смелый шаг».

– Может, лучше выйдешь за меня? – робко предложил Макар. – Хочется чего-то хорошего… Любви, например!

– Козлы вы все, мужики! – заорала мать сапожника. – Выйду!

– Тогда поехали ко мне в деревню!

Макар почтительно довёл невесту до телеги и, крякнув, подсадил. Воз со скрипом осел, сивая кобыла покосилась сердито.

Коза заиграла на баяне свадебный марш. Воз тронулся. Одной рукой Макар держал вожжи, другой – обнимал Кузькину мать. Так они и ехали.

Почти у самой деревни их заметили двое праздных наблюдателей.

– Красивая пара! – вздохнула сидящая в кустах собака-мутант, ловко утирая пятой лапой набежавшую слезу.

– Люблю счастливые концы! – поддержал её знакомый заяц. Несмотря на то, что бедняга давно страдал дурной болезнью, он сохранил добрый нрав и способность радоваться чужому счастью.

Ленивая богиня

Сидя в уютной хижине из ветвей неизвестного дерева, я думаю о том, что не все в моей жизни сложилось так уж плохо. То, что моя яхта затонула, было последней крупной неприятностью. Теперь у меня даже мелких нет. Я живу на острове с непонятным названием.

На мне мягкое просторное платье из волокон неизвестного растения, в ногах – пушистая искрящаяся шкура какого-то хищника. Я дышу чистейшим воздухом, слушаю сладостное пенье незнакомых птиц. Когда мне надо поразмышлять о вечном, я иду к океану (никогда не интересовалась, как он называется) и прохаживаюсь у кромки воды, любуясь величественной панорамой: берегом, окаймленным кружевом белоснежной пены, смазанной на горизонте линией поросших буйной растительностью неизвестных гор, очертаниями мелких безымянных островков в сияющей морской дали. Жизнь на комочке суши средь необъятной синевы неба и океанской лазури. Вечный отпуск и никаких забот, лишь отмахивайся от туземцев, окруживших меня назойливым вниманием и почётом.

Я вытягиваю загорелые ноги и любуюсь идеально ухоженными, окрашенными соком неведомого плода ногтями. Две какие-то туземки полдня полировали их неизвестным порошком. Такой педикюр не снился ни одной гламурной моднице.