Чен догнал Поглотительницу во Франции. Она стояла у дома графов д’Анжу, задумчиво разглядывая окна второго этажа. Зефирелла Мортис тысячелетиями привыкла пожирать и уничтожать. Только Чен мог понять, чего ей стоило научиться созидать. Творением Разведчицы была она сама. Молодая женщина лет двадцати восьми со спокойным, как бы застывшим лицом.
– Здравствуйте, Зефирелла, – сказал Чен
Женщина подняла голову и одарила его слабой, немного искусственной улыбкой.
– Мне не нравится это имя, – отвечала она тихим приятным голосом, – ты, гений, можешь звать меня Белым Облачком.
В ее больших светло-карих глазах не было никакого сходства с черными раскосыми глазами Эмили. Но у Чена гора с плеч свалилась.
Зефирелла Мортис провела его по музею, на минуту задержалась у клавикордов Батильды д’Анжу, вытянув руку, как будто хотела потрогать клавиши, а затем остановилась у небольшого, потемневшего от времени женского портрета, в котором Чен с удивлением увидел явное сходство со своей спутницей.
– Бывает, что одна несправедливость раскрывает глаза на другие, – сказала Зефирелла, – эту женщину казнили безвинно. И она была совершенна. И очень добра. Нельзя было убивать ее.
Чен пожал плечами. Портрет был так себе
– О, ты же забыл, что Белое Облачко умеет читать мысли. Я, кстати, раньше не умела, а теперь читаю, – усмехнулась Зефирелла, – но ты прав, портрет действительно ужасен! Батильду д’Анжу до сих пор считают злобной ведьмой и отравительницей. Ей посвящены целые научные труды, не говоря уже о страшных историях и высосанных из пальца легендах. Но я нашла в архивах исповедь ее падчерицы. Знаешь, граф был старше нее, вдовец. И все решили, что молодая красивая жена его отравила. А отравила его вовсе не она, а слишком жадный зять. После казни Батильды имущество перешло дочери графа и ее детям. Вот так. Она стояла у окна и смотрела, как казнят невиновную. Она обо всем знала. И Батильда знала. Но кто бы ей поверил? В первых рядах зевак на площади толклись бедняки и калеки из учрежденного ею приюта и тоже жаждали крови благодетельницы.
– Грустно! – вздохнул Чен. – Но надо думать о будущем! Все будет хорошо, поверь!
– Я уже заказала одному талантливому историку книгу о судьбе Батильды, – продолжала Зефирелла. – Главное – знать, откуда брать факты и доказательства.
– Уж ты-то знаешь! – не выдержал Чен.
Зефирелла покачала головой. И улыбнулась. Улыбнулась по-настоящему! Улыбка была загадочная, лукавая, многообещающая.
