На лице Ильи Владимировича в первую секунду, не было, не каких эмоций. Но прочитав список Люгер помрачнел и закрыв глаза неуверенно опустился на стул. Изо рта у него вырвался не то стон, не то тихое проклятие.
— Ну, так что? — нервно спросил Хвалько.
Он буравил Люгера своим взглядом.
— Да… Мне знаком этот подчерк… Откуда у вам эта бумага. Я вижу это копия. Где подлинник?
— Вы слишком много вопросов начали нам задавать! — осадила его Воропаева. — Сначала вы нам ответите на вопросы, затем мы вам свои предположения и домыслы, расскажем.
Люгер расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и расслабил галстук. Его кожа на шее покраснела. Крупные капельки пота выступили у него на лбу. Помолчав, он тяжело вздохнул и сказал:
— Я так и знал. Я так и знал! — неожиданно он опустил голову к себе на колени и зарыдал, словно ребенок. — Господи!!! Господи почему!!! Скотина! Я столько ему сделал!
Воропаева встала со стула и налив из графина в стакан воды — протянула его Илье Владимировичу.
— Успокойтесь! Успокойтесь! Кто скотина, кому вы так много сделали?!
Но Люгер продолжал рыдать. Лишь через минуту он оторвал голову от колен и красными от слез глазами посмотрел на Елену:
— Где вы это нашли? Где? Когда это может быть?! Я боюсь?
— Прекратите истерику! — Воропаева плеснула ему из протянутого стакана в лицо водой.
Люгер хлюпнув — вытер мокрые щеки и, несколько раз громко икнув, ответил:
— Я знаю, что вы уже знаете! Теперь знаю…
— Что вы знаете? Что мы знаем? Отвечайте? Гражданин Люгер! — вскрикнул Хвалько.
— Если бы мы знали, то не спрашивали у вас. А так. Нам — очень нужны ваши показания! — миролюбиво, словно уговаривая, добавила Воропаева и погладила Илью Владимировича по плечу.
Тот дернулся как капризный ребенок:
— Отстаньте от меня! Я боюсь! Боюсь!
— Будете запираться. Тогда мы вам точно ничем помочь не сможем! Ну, так — чей это подчерк, который вы так испугались?
Люгер, обречено взглянул на нее — глазами приговоренного, к смертной казни. Покосившись на Земского, он спросил:
— А это кто за человек? Почему вы его привили сюда и допрашиваете меня в его присутствии?!
— Не бойтесь, он ничего вам плохого не сделает. Напротив, именно он нам и рассказал про этот список. В котором — ваша фамилия стоит, рядом с покойниками. Так что это за подчерк?
Илья Владимирович, вновь заплакал и, опустив глаза тихо прохлюпал в ладони:
— Это Борц. Это Антон Сергеевич Борц! Это его подчерк! Но почему? Почему?!
Хвалько удовлетворенно покачал головой и покосился на Земского. То развел руками:
