Его захлестнула волна бумаг, связанных с увольнением людей, написанием ходатайств о назначении им пенсий, наград, рассмотрением бесконечных претензий и просьб. Петербург со своей стороны тоже требовал уйму справок, отчётов, донесений Кроме того, Григорию Ивановичу не давали покоя с многочисленными просьбами знакомые, жёны и вдовы известных адмиралов, всевозможные просители. На большинство этих просьб он отвечал твёрдым «нет!», хотя иногда следовало и согласиться. В 1863 году Бутакову аукнулся один из таких отказов.
Ему прислал конфиденциальную записку управляющий морским министерством Николай Карлович Краббе «Вдова вице-адмирала Ушакова, Екатерина Ушакова, просит пособие на уплату долгов на похороны мужа в 1856 году». Женщина обращалась тогда к Бутакову, но ответа не получила. Краббе интересовался, в чём же была причина такого бессердечного отношения к вдове, чтобы «оценить уважительность этой просьбы». Пришлось выкручиваться и оправдываться, что радости не доставило. Николай Михайлович Соковнин, боевой офицер, много лет командовал судами, в том числе фрегатом и пароходами, был на несколько лет старше Бутакова по выпуску. Во время обороны Севастополя воевал на 4-м бастионе, командуя левым флангом Получил контузию, чудом остался жив. Награждён за храбрость, произведен в капитаны 1-го ранга за отличие, оказался после войны, выражаясь современным языком, за штатом. Получал гроши, на которые нужно было ещё содержать семью.
Можно себе представить, каково ему было унижаться, прося Бутакова помочь перейти в Русское общество пароходства и торговли на должность командира одного из больших пароходов. «Благоволите вспомнить», — писал он, прося ходатайства на переход в пароходную компанию. Но, к чести Григория Ивановича, нужно отметить, что он не забывал боевых товарищей. Контр-адмирал помог Соковнину: сначала нашёл ему временное место, а в 1859 году устроил комендантом Феодосии.
Ещё в 1856 году закадычный приятель Грейг спрашивал Бутакова, почему бы тому не жениться? В самом деле, почему бы и нет? Денежное содержание контр-адмирала вполне позволяло иметь семью. Да и мотом Григория Ивановича не назовёшь, деньги у него всегда водились. Справедливость требует отметить, что он всегда охотно помогал родителям и своим бедным родственникам, семьям сестёр, особенно Саше, которая вечно нуждалась в деньгах. Возраст для брака был вполне подходящий. Сомнительно, чтобы все эти годы он вёл монашеский образ жизни, но, видимо, пришла пора остепениться. Из всех многочисленных николаевских дам и девиц, стремившихся привлечь внимание свитского контр-адмирала Бутакова, преуспела белокурая молоденькая вдова подполковника Галафеева, Амалия Арсеньевна, урождённая Рожественская. Она была моложе Григория Ивановича на пятнадцать лет. В те далёкие времена офицер мог жениться, нет-нет, вовсе не с благословения родителей, как вы могли подумать. Без благословения родителей обойтись можно было, а вот без разрешения начальника — никак. Попросил такого разрешения и Бутаков. 19 августа 1857 года из Александрии в Николаев телеграммой пришёл ответ за подписью великого князя Константина: «Разрешаю Вам вступить в брак. Искренно поздравляю. К.» (великий князь часто подписывался только одной буквой). Не знаю, испытывали тогда офицеры унижение, испрашивая разрешения начальника на такое сугубо личное дело, как вступление в брак, или считали само собой разумеющимся. Наверно, утешало то, что и в царской семье действовал аналогичный порядок всем членам императорской семьи для женитьбы или замужества требовалось разрешение царя. Умели тогда люди строить вертикаль власти! Венчаться решили в родовом гнезде, в Остаповке, куда съехалась вся многочисленная родня.
