Склонившись над доской, Альбрехт Дюрер резал свои гравюры на фантастические темы Апокалипсиса, а перед глазами стояла Немецкая земля с ее бедой и тревогой, нуждой и печалью, растерзанная родина, край страданий и кривды — воздетые в ужасе руки женщин, раскормленные монахи, палачи, гремящие латами архангелы-ландскнехты, схватки, казни, битвы и сама Смерть, хищная, как тот разбойник-рыцарь, что грабит мужиков на дороге…
Брошен человек на произвол судьбы. Не спастись ему от неумолимого рока. С небес низвергается огненный дождь. Горы и острова приходят в движение. Мало кто уцелеет после кровавого града, огня, диких бурь. Повержен в прах даже папа. Трепещут, ожидая смертельного удара, цари и князья. Звезды, как смоквы, падают на землю.
Гнетущего настроения не прогоняли ни разгул на масленицу, ни великое пьянство в кабаках.
Страна лежала раздробленная на множество владений. Хозяйственные интересы слабо связывали отдельные части Германии. Могущественные князья, светские и духовные, чувствовали себя вольготно и распоряжались в стране как хотели. Управиться с ними было не по силам и императору.
Противоречия были на каждом шагу: успехи ряда отраслей производства, особенно горной промышленности, широкий размах внешней торговли, невиданные ранее операции ростовщиков и оптовых купцов, ворочавших огромными суммами, и одновременно — разрушение прежних цеховых порядков, ухудшающееся положение ремесленников, за счет которых наживались предприниматели, рост нищеты.
Недовольство зрело повсюду: и в лачугах подмастерьев и в замках рыцарей. Пушки, ружья и могучая пехота вконец подорвали значение закованной в латы рыцарской конницы. Ландскнехты-наемники были князьям выгодней, чем рыцари. Но те не хотели отказываться от своих привилегий и мечтали, сокрушив всесилие князей и духовных владык, восстановить крепкую власть императора.
Князья кичились друг перед другом пышностью дворов, величиною войска, грандиозностью построек. Богачи словно помешались на роскоши: часто платье именитого горожанина стоило дороже, чем добрый кусок поля. Дворяне не желали отставать от бюргеров и, постоянно нуждаясь в деньгах, еще свирепее давили мужика.
В погоне за новыми доходами сеньоры всеми средствами старались принудить крестьян к повинностям и податям, которых не знали их отцы, увеличить число зависимых и крепостных.
Так дальше продолжаться не может! Отчаявшиеся люди предрекали близкий конец света; другие, посмелее и порешительней, настойчиво твердили о необходимости перемен.
