- Ты только не отчаивайся, моя любимая, Бог никогда не оставит тебя своей любовью и защитой, Он любит тебя и никогда не позволит тебе оставить нас с детьми. Мы так любим тебя, Мариночка, без тебя мир опустеет, и ты должна понять, что светлые силы мира никогда не позволят сделать всех нас несчастными и сиротами. Ты обязательно поправишься, и будешь жить, радуя нас своим присутствием.
Как бы ни было тяжело, какое бы сильное бессилие не владело Мариной, она находила в себе силы положить руку на голову Виктора и погладить его по волосам. Иногда ему казалось, он слышит и её голос, звучащий как шепот ветра, как шепот времени улетающего каждый миг прочь:
- Я всегда буду с вами, мои любимые и самые дорогие... я никогда вас не оставлю одних...
Стюардесса, собирающая одеяла и оставшуюся у пассажиров посуду отвлекла Виктора от тягостных мыслей.
- Уважаемые пассажиры, прошу пристегнуться, самолёт начинает совершать посадку, спасибо, что вы выбрали нас! - голос стюардессы, улыбающейся и милой чернокожей африканки, вернул Виктора к действительности, заставил собраться и посмотреть в иллюминатор. Под крылом самолёта проплывали огни большого города имя, которому, как помнил Виктор, было Хартум. Основной аэродром Джубы в настоящее время находился на реконструкции и, поэтому садиться приходилось в столице Северного Судана, а дальше добираться до Джубы лёгкой 'Сесной'. В Хартуме Виктор провёл пару часов, совсем не имея времени рассмотреть город, стоящий на слиянии двух рек Белого и Голубого Нила. Но когда самолет, разбежавшись по бетонным плитам взлётной полосы в рассветных лучах встающего солнца, взмыл в воздух, перед взором Виктора открылась изумительная картина великой реки африканского континента. На преодоление чуть более тысячи километров от Хартума до Джубы, юркой и скоростной 'Сессне-750 Сайтейшен X' потребовалось чуть более трёх с половиной часов полёта. Поначалу Виктор был очарован природой раскинувшейся под крылом самолёта, но спустя время, ему стало бить в глаза солнце, он задвинул шторку светофильтра на иллюминаторе и, надвинув на глаза очки для сна, снова погрузился в мысли о Марине и детях. Время незаметно превратилось в вяло текущую реку памяти и тягостных мыслей.
Он почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука, и услышал тихую английскую речь:
- Сер, мы садимся, пристегните ремень, в районе порта воздушный поток и самолёт может болтать!
Виктор стянул с глаз очки и понимающе кивнул стюардессе головой.
