«проклятые выродки», их существование обернулось сплошным проклятием и в то же время живым доказательством того, сколь болезненной может оказаться встреча лицом к лицу с национальной Тенью.
Сёрен Кьеркегор заметил как-то, что «толпа истины не слышит». Наша глубочайшая надежда в отношении демократии заключается в том, что хотя бы время от времени толпа все понимает как следует. И все же всякий раз, стоит лишь выйти за пределы совести и сознательности индивида, как в игру вступают другие силы. Взаимодействие комплексов, коллективная инфекция психологических токсинов, проективная идентификация – все это может привести к психиатрическому состоянию, известному как folie deux, или «парная мания».
Нам нужно создавать институты всякий раз, когда мы испытываем нужду в том, чтобы провозглашать, сохранять, передавать ценности, представления, программы, причины и откровения. Институция – это формальная структура, созданная с целью сохранения и передачи ценностей. Однако, как не раз уже было подмечено на протяжении истории, институты со временем приобретают свою собственную идентичность, свою движущую силу и по иронии судьбы нередко переживают видение и ценности своих основателей, по мере того как они продолжают расти и усложняться от поколения к поколению. Всем нам доводилось быть жертвами бюрократов, все мы чувствовали себя обезличенными, столкнувшись с институтами. Институты имеют склонность к непомерному разрастанию и к перегрузке администрацией в верхах, к тому же в конечном счете они обзаводятся собственными структурными, своекорыстными ценностями, которые могут противоречить первоначальному предназначению учреждения. В частности, с течением времени институты переходят к обслуживанию двух абстрактных принципов более, чем основополагающих ценностей:
1 Сохранение самого института даже после того, как он утратил смысл существования, противореча ценностям, заложенным в его основание[82].
2 Поддержка, выживание и наделение привилегиями своей жреческой касты, будь то профессора, священнослужители, политики или президенты корпораций.
Как видим, институты могут отбрасывать очень обширную Тень. Те, кто работает в их стенах, часто оказываются в ловушке собственных тавтологических оправданий: «Мы делаем это, потому что мы это делаем» – вместо того, чтобы задаваться вопросом об обоснованности самих устоев института. Институты могут обезличивать, ломать несогласных и реформаторов и отходить от принципов, которым были призваны служить от момента основания. Каким бы ни был институт, будь то корпорация, религиозное, академическое или благотворительное учреждение или же правительство, он обладает своим ограниченным видением и всегда порождает свою теневую программу и теневую стоимость. Много ли найдется институтов, настолько свободных от предрассудков, возглавляемых личностями столь прозорливыми, чтобы самостоятельно принять решение и завершить свою работу, как только цель достигнута или перестала быть значимой?
