В-третьих, мы открываем для себя суррогатные источники – аддиктивные привычки, чтобы соединиться с Другим, будь то тепло другого тела, пища, табак или алкоголь, власть, идеология, вера, телевидение, Интернет, рутина, блестящие побрякушки и многое другое, способное незамедлительно смягчить гнев и тоску оставления. Разве мало кто из нас в материалистическом обществе проецирует свои эмоциональные потребности на вещи и при этом хронически неудовлетворен тем, чем уже обладает, или постепенно начинает понимать, что наш позыв владеть вещами приходит именно с той целью, чтобы завладеть нами? Эти три паттерна программирования отношений, способные на тысячи едва приметных вариантов, также продолжают работать в жизни каждого из нас, неважно, признаем мы их теневое присутствие в наших отношениях или нет.
Не стоит удивляться поэтому, что эти шесть стратегий, возникающих от двойных категорий всеобщего экзистенциального ранения, создают паттерны отношений. Считая себя свободными в каждый отдельно взятый момент, как часто мы обслуживаем эти архаические первичные сигналы, бываем ли мы когда-либо вообще свободны от них?[52] Словно призрачные тени, они присутствуют в нашей общественной и личной жизни, составляя непрерывное теневое измерение, в результате чего мы не те, кто мы есть здесь и сейчас, но те, кем были всегда: рефлективные, исторически заданные. Как можно ожидать, что наши отношения будут процветать в окружении подобных призраков? Да и есть ли вообще отношения, свободные от таких теневых программ?
Кроме того, в наших отношениях мы вступаем в противостояние с Тенью всякий раз, когда мы оказываемся в ловушке комплекса, что чаще всего бывает с нами в интимном окружении или когда мы сознательно или бессознательно подключаем другого к нашей личной программе. Соответственно, в присутствии Другого активируются первичные имаго Себя и Другого, программируемые изнутри от самых ранних моментов, несущие всегда сильный импринт матери и отца и других сигналов, полученных в те архаические годы формирования. Ни в какой другой обстановке эти динамики не задействуются с большей готовностью, чем в близких отношениях двух людей, которые, скорее всего, способны пробудить матрицу первоначального имаго родитель – ребенок.
Рассмотрим такой пример: супруги Том и Салли вполне благожелательны по отношению друг к другу, однако, когда Салли вторгается в жизнь Тома, предлагая ему разные дельные советы, он закрывается и отдаляется от нее. Если она продолжает настаивать, он сначала раздражается, потом начинает злиться. Когда он отстраняется от нее, она начинает беспокоиться, потом, в свою очередь, сердиться, и теперь уже она замыкается в себе. Какое-то время между ними царит отчуждение, пока кто-то из них осторожно не возвращается в опустевший центр поля и отношения не возобновляются с прежним взаимопониманием. Так в чем же тут дело?
