Но как Тень может быть позитивной, когда, по определению, и столь часто в непосредственном переживании она воспринимается как нарушитель порядка, как отвергаемый Другой, возмутитель нравственного спокойствия, враг, узурпатор, Дьявол, демон, антагонист, противник наших интересов, злой колдун, своими проделками вечно путающий наши планы, разрушитель сознательных намерений и, самое главное, неуловимый, вездесущий ниспровергатель того, какими бы мы хотели видеть себя. Но какими нам хотелось бы видеть себя? Праведными? Нравственными? Постоянными? Великодушными? Заботливыми? Так как же можно допустить Тень в эту благопристойную компанию? Разве мы успели забыть о «Молодом Брауне», герое одноименной повести Натаниэля Готорна, о молодом добродетельном пуританине, который однажды забрел в темный лес и обнаружил там, что его набожные соседи и даже Вера, его жена, такая щепетильная в вопросах нравственности, участвуют в черной мессе в честь Темного? Разве мы успели забыть, что он, потрясенный встречей с темнотой, да еще столь близко от своего дома, потерял свою Веру, удалился от людей и умер одиноким циником, горькой и неоплаканной смертью? Какое же добро в таком случае может происходить из этого теневого мира? Да и кому захочется пересечь этот темный лес от начала и до конца? Но только есть ли у нас другой выбор, ведь мы уже всегда и повсюду бредем этим темным лесом?
Поиски ответа на этот вопрос, пожалуй, лучше всего начать с вопроса, почему такой писатель, как Готорн, отдал столько сил исследованию темноты, что мы носим в себе. Возможно, эти теневые выбросы послужили почвой для многих его рассказов и романов по той причине, что и Готорна, и весь его род неотступно преследовала память об одном из предков, который вел допросы на заседаниях суда, где рассматривалось дело Салемских ведьм. Но, начиная читать Готорна, будь то «Алая буква», или «Итен Брэнд», или «Дочь Рапачини», или «Мой родственник, майор Молино», мы не можем не ощутить того, что пленяло самого писателя Готорна – невероятное могущество Тени.
