Таркан задумчиво покачал головой. Разве может он допустить, чтобы по его вине врагу удалось проникнуть в Геллиниат?! С другой стороны, рассуждения Маруна тоже вполне разумны, он ведь так давно на этой службе, очень давно, гораздо дольше, чем Таркан!
Таркан еще раз внимательно посмотрел вниз, на равнину, — по-прежнему ничего необычного. Ни тихого шороха. Ни подозрительной тени. Ничего. Он повернулся к товарищу, а тот кивком указал ему на место рядом с собой. Таркан еще какое-то время колебался, но в конце концов сел у стены рядом с Маруном.
— Так-то лучше, — проворчал старик, закрывая глаза, и уже через минуту послышался его тихий, мерный храп.
А Таркан не мог заснуть. Ему было не по себе.
Кастор Дитрих, крепкий шестидесятилетний мужчина, стоял, прислонившись к дверям конюшни. Задумчиво попыхивая трубкой, он наблюдал, как Лаура вытирает сухим полотенцем взмыленного коня. Девочка, как видно, все еще находилась под впечатлением страшного происшествия, о котором только что ему рассказала. Она до сих пор была очень бледна и дрожала, хотя в конюшне было совсем не холодно.
Крестьянин вынул изо рта трубку, выпустил в воздух облако дыма и, качая головой, сказал:
— Не думаю, что тебе это все только привиделось.
Лаура опустила полотенце и посмотрела на него.
— Но тогда как все это объяснить? — растерянно спросила она.
Кастор не отвечал. Он снова зажал зубами трубку и погрузился в свои мысли. Лаура чувствовала пряный аромат крепкого табака, смешанного со знакомыми запахами конюшни. Из соседних стойл доносилось фырканье лошадей, глухое постукивание копыт и хруст свежего сена, которое они жевали, вытаскивая пучками из яслей.
— Как иначе все это объяснить? — чуть не плача, повторила Лаура свой вопрос.
Крестьянин Дитрих прищурил глаза.
— У тебя ведь, кажется, завтра день рождения, так? — спросил он.
— Да, — удивленно ответила Лаура. — Откуда вы знаете?
Кастор загадочно улыбнулся:
— Это не важно. Скоро ты сама все узнаешь. Ведь ты родилась под Знаком Тринадцати.
— Под Знаком Тринадцати? А это что такое?
Кастор Дитрих только покачал головой:
— Терпение, Лаура, терпение. Скоро ты все узнаешь! Поверь мне! — Он подошел к Урагану и ласково потрепал его по холке. — После такой бешеной гонки Ураган, наверное, страшно хочет пить. Налей ему побольше воды и не жалей сена. Он это заслужил! — С этими словами он скрылся за дверью.
Когда Дитрих вышел во двор, уже сгущались сумерки. В лицо ему пахнул холодный зимний ветер. Кастор сосредоточенно повел носом, как животное, учуявшее приближение грозы. Потом посмотрел на небо, где собирались черные тучи. Похоже, к ночи грянет буря. Кастор Дитрих обернулся и через раскрытую дверь конюшни еще раз взглянул на Лауру, добавляющую своему коню сена в ясли.
