Внешне — с точки зрения посторонних — поездка прошла так, как того требовали правила придворного этикета. Тем не менее, несмотря на публичный обмен любезностями, двух королей разделял темный и тяжелый занавес взаимной неприязни.
Степень этой неприязни вызывала у Казмира недоумение: она не могла объясняться исключительно историей стычек между двумя государствами, она носила гораздо более личный характер. Казмир никогда не забывал лица — несомненно, он когда-то встречался с королем Эйласом в менее дружелюбной обстановке. Много лет тому назад король Гранис, правивший тогда Тройсинетом, посетил Хайдион в столице Лионесса. Его сопровождала свита, в том числе принц Эйлас — тогда еще малоизвестный малолетний племянник короля, и никто не рассматривал этого подростка как возможного наследника престола. Казмир едва его заметил. Мог ли подросток произвести столь яркое впечатление, полное какой-то скрытой угрозы? Разумеется, нет. Казмир мыслил прагматически и не позволял себе волноваться по пустякам.
Тайна тяготила Казмира — он чувствовал, что от его внимания ускользает какое-то важное, знаменательное обстоятельство. Лицо Эйласа то и дело представало перед внутренним взором Казмира — неизменно искаженное выражением холодной ненависти. Лицо это возникало на неясном, расплывчатом фоне. Что это? Сновидение? Колдовские чары? Или все-таки просто взаимная неприязнь правителей двух соперничающих государств?
Проблема действовала Казмиру на нервы. В конце концов он решил о ней не думать. Но беспокойство не проходило. Всюду, со всех сторон вырастали преграды, мешавшие достижению его целей… Так или иначе, говорил себе Казмир, все преграды должны разлететься вдребезги под натиском его непреодолимой воли — тем временем, однако, они испытывали его терпение и нарушали размеренный порядок существования.
Король Казмир сидел, постукивая пальцами по ручкам кресла и размышляя об обстоятельствах своей жизни. Он вспомнил о затруднении, возникшем пять лет тому назад. Затруднение было вызвано прорицанием, произнесенным Персиллианом — Волшебным Зерцалом — по собственной инициативе, без вопроса, что само по себе было событием из ряда вон выходящим. Персиллиан внезапно принялся хрипло распевать на мотив какой-то скабрезной частушки. Вокальное словоизвержение зеркала застигло Казмира врасплох и быстро закончилось — но король успел его запомнить:
«Казмир! Напрасно день и ночь
Судьбу ты тщишься превозмочь:
