Шимрод подошел ближе и расстегнул пряжку у нее на плече; каким-то образом ее длинное платье упало на пол вместе с плащом — озаренная трепещущим огнем, перед ним стояла обнаженная Меланкте. Шимрод подумал, что никогда не видел ничего прекраснее. Он обнял ее; сперва ее тело напряглось, потом стало податливым.
Пламя догорало в камине. Меланкте сказала низким, хрипловатым голосом: «Шимрод, я боюсь».
«Почему?»
«Когда я смотрела в зеркало, в нем не было никакого отражения».
6
Время текло легко и тихо, день за днем, без неприятных неожиданностей. Иногда Шимроду казалось, что Меланкте старается дразнить и провоцировать его, но он сохранял невозмутимое спокойствие, и в целом между ними не возникало столкновений. Как обычно, Меланкте не хватало живости, но, судя по всему, положение вещей ее вполне удовлетворяло, и она отвечала доступностью — или даже взаимностью — на любые эротические поползновения Шимрода. События прошлого теперь вызывали у Шимрода мрачную усмешку: какой отстраненной она была, когда проходила мимо в его снах, как откровенно выражала скуку, когда он навещал ее в прибрежном дворце, как бессердечно приказала служанке больше не впускать его — и что же? Его самые смелые любовные фантазии стали действительностью!
Почему? Этот вопрос постоянно беспокоил его. Где-то скрывалась тайна. Шимрод не понимал, каким образом Тамурелло мог извлекать выгоду из создавшейся ситуации; если голубому огоньку можно было доверять, чародей не покидал Фароли.
Меланкте не проявляла желания делиться информацией, а Шимрод был слишком горд, чтобы сбросить маску вежливого самообладания и задавать неудобные вопросы.
Изредка, во время очередной беседы, Шимрод, словно невзначай, вставлял замечания, призванные выудить дополнительные сведения, но Меланкте отвечала на них непонимающим взглядом — а если он настаивал, уклонялась или даже снова обвиняла его в чрезмерной интеллектуальности: «Когда мне нужно что-нибудь сделать, я это делаю. Если у меня чешется нос, я не занимаюсь мучительным анализом возникшей проблемы вместо того, чтобы почесать нос!»
«Чеши нос столько, сколько тебе заблагорассудится», — суровоснисходительным тоном откликнулся Шимрод.
Мало-помалу присутствие Меланкте теряло обаяние новизны, тогда как ее любвеобильность, напротив, проявлялась все настойчивее, словно она не могла представить себе иных развлечений — ив конце концов стала настолько превосходить возможности Шимрода, что тот не находил себе места от стыда и смущения. Конечно, если бы он захотел, он мог бы воспользоваться вспомогательными средствами — например, эликсиром под наименованием «Урсус», шутливо намекавшим на способность созвездия Большой Медведицы круглосуточно оставаться в возвышенном положении на небосклоне. Шимроду известно было также популярное среди колдунов заклинание «Феникс», позволявшее достигать того же результата.
