. Кроме того, мертвецы издают характерные звуки: «вой» призрака Менетида в «Илиаде» (23, 101); «писк» (вроде писка летучих мышей) душ женихов в «Одиссее» (24, 3 и 9); «жалобный стон» из могилы Полидора в «Энеиде» (3, 39) Вергилия (70–19); «пронзительные голоса» теней на Эсквилинском холме в «Сатирах» (1,8, 40–41) Горация (63—8).
Плутарх (43—127) в «Сравнительных жизнеописаниях» связывает визит привидений с сугубо земными делами, тем самым ступая на путь, ведущий к их рационализации. Дамон, убитый в парильне Херонеи, возвращается туда в виде призрака. Не в силах выносить его стоны, горожане заколачивают двери парильни. Следующий рассказ на удивление схож с современными байками о тиранах и их жертвах. Могущественный полководец Павсаний пожелал обесчестить дочь знатных родителей. Те подчинились насилию и отдали ему девушку. Ожидая ее, Павсаний задремал, как вдруг спальня сотряслась от грохота. Оказывается, девица приказала зачем-то потушить свет и в темноте наткнулась на светильник. Спросонья Павсаний хватается за кинжал и закалывает ее, но она начинает являться ему в виде призрака, досаждая нравоучениями: «Каре навстречу гряди: необузданность гибельна мужу»[8].
Некий вестник богов, которого Плутарх почему-то именует призраком, посещает женщину, вскармливающую маленького Цицерона, только для того, чтобы надоедать ей напоминанием о великом будущем, ожидающем ребенка. «Злой гений», привидевшийся Бруту перед битвой при Филиппах, предваряет собой мстительных мертвецов, осаждавших шекспировского Ричарда III. По сведениям Валерия Максима (I в.), черный великан с длинной нечесаной бородой явился военачальнику Кассию Пармскому в Афинах, назвавшись «злым духом»[9].
Флегонт из Траллеса (II в.) поведал скорбную повесть о мертвой девушке, обручившейся с живым юношей. Однажды ночью родители с удивлением обнаружили свою погребенную дочь в объятиях молодого гостя. Осудив чрезмерное любопытство родных, она вторично отдала концы прямо на кровати у юноши. Несмотря на заверение усопшей о том, что ее визит не противоречил божественной воле, тело все же сожгли по совету не романтически настроенного городского провидца. Жениху оставили только золотое кольцо и ленточку возлюбленной, и в отчаянии он свел счеты с жизнью. В роли невесты выступает и коварное привидение из «Жизни Аполлония Тианского» Филострата Старшего (170–247).
Гораздо интереснее «Письмо Суре», в котором Плиний Младший (61—112) повествует о призраке, облюбовавшем большой и роскошный дом в Афинах. Наряду с парильней Херонеи это первое указание на связь между привидением и конкретным местом. Кроме него мы найдем у Плиния несколько будущих клише. Внешний вид призрака довольно курьезен. Худой изможденный старик с длинной бородой, взъерошенными волосами, потрясающий цепями, сковывающими руки и ноги, как будто сошел со страниц «Кентервиль-ского привидения» Оскара Уайльда. Философ Афинодор, осмеливающийся поселиться в доме, умен и хладнокровен подобно нынешним «специалистам» по призракам — медиумам и ясновидящим. Привидение исчезает после того, как выясняется причина его беспокойства — небрежно захороненные кости.
