. Сам писатель в большинстве произведений о призраках избегает патетики. Его призраки настолько обыденны, что их порой трудно отличить от живого человека («Сигнальщик», 1866), а те, кто их видит или ощущает их присутствие, испытывают лишь небольшой дискомфорт («Рецепты доктора Мериголда», 1865). «Рождественская песнь в прозе» (1843) и различные антологии, посвященные таинственным происшествиям, не вызывают страха из-за своего неприкрытого морализаторства.
Дух Джейкоба Марли наносит визит бывшему компаньону Скруджу и жалуется на свою посмертную участь. Марли «осужден колесить по свету и… взирать на радости и горести людские, разделить которые он уже не властен»[32]. Вина его состоит в том, что он, видите ли, недостаточно общался с людьми и соучаствовал в их судьбах. Средневековые понятия переворачиваются с ног на голову: человек наказан не за излишнюю озабоченность земными проблемами, а за недостаток таковой. И его дух тянет к земле отнюдь не то, чем он сам себя к ней привязал (коммерческая деятельность), — нет, он приходит из мира духов за порцией «материи», недополученной при жизни! «Материализация» привидения достигает кульминации.
Шарлотта Бронте (1816–1855) вслед за Анной Радклиф и Джейн Остен старается найти реальное обоснование фантастическим событиям. Ее мнимые призраки оборачиваются умалишенной затворницей, злой и корыстолюбивой старухой, переодетым ухажером. Убежденная викторианка Бронте чурается «романтических бредней» и одновременно сообщает ценные сведения о популярных в народе легендах.
Из романа «Городок» (1853) мы узнаем, что призрак монахини чрезвычайно полюбился англичанам, но теперь его судьба связана с папистской дремучестью и произволом. В посещаемом привидением саду глубоко под землей устроен склеп, где «покоятся останки девушки, которую в мрачную эпоху Средневековья по приговору церковного суда заживо похоронили за нарушение монашеского обета»[33]. А в романе «Джейн Эйр» (1847) героиню едва не напугала повстречавшаяся на дороге огромная собака. Джейн готова была принять ее за Гитраша — призрачное «существо, похожее на льва, с длинной шерстью и крупной головой»[34], обитающее в уединенных местах на севере Англии.
В третьей четверти XIX в. под призрачные явления подводится квазинаучная база. Англия далеко не сразу включается в этот процесс. Кое-кто из европейских ценителей научного прогресса даже склонен обвинять англичан в приверженности к отсталым формам толкования призрачных феноменов
