— А-а-а-ы-ы-ы-аые-ыо-о…
О господи, Габи еще не хватало, почему сегодня одни сумасшедшие? Давно ведь не появлялся. А, ну да, грыжу ему вырезали. Нажил грыжу на молитве, а выть не перестал… Да где же мой чайник, что за уродство? Как же все меня заебали…
— Привет, Максим. Там под деревом воет какой-то человек… Ты меня не узнал?
— Да нет, я узнал… я просто… Это Габи поет псалмы… он немного не в себе, но ты не бойся, вообще он спокойный. М-м-мда. А ты… какими судьбами?
— Я надеялась, что ты мне позвонишь…
— Я хотел позвонить, но, понимаешь, я случайно потерял твой телефон… вот.
— Понятно… я почему-то так и думала. Слушай, у тебя есть что-нибудь попить? Холодное?
— Ну да, вода есть в холодильнике… я сейчас…
— Абу Скандра! Абу Скандра! Я уже пришел! Смотри, что тебе принес Абу Айман!
Абу Айман с похорон. Ставит на стол банку с фисташками. Сразу ушел, слава богу.
— А почему он так тебя называет?
— Как называет?
— Ну, Абу что-то там…
— А, Абу Скандра? Это значит, что я отец Александра, у арабов так принято… у меня же есть сын в Николаеве…
— Понятно…
Вэй измир, кошмар, кошмар… Полный бред, грязища, на полу раздавленные конфеты, этот еще воет во дворе… Кофе ей предложить? Я не могу даже выйти отсюда, они же разнесут мне гробницу со своим халакэ, хотя… хуже не будет… наверное…
— А можно мне подняться на крышу? Оттуда вид очень красивый.
— Конечно! Хочешь, я принесу туда кофе…
Мираж. Стоит у перил, на том же месте… Какой сегодня ужасно горячий воздух, даже грудь болит…
— Совершенно нечем дышать. Ты как переносишь хамсин[13]?
— Разве сегодня хамсин? А я не заметил… Кофе от Абу Аймана, я тут его поставлю, не переверни…
— Правда не чувствуешь? А я просто с ума сходить начинаю, с мамой вот поругалась…
— Это нормально. Если во время хамсина бедуин убивает жену, то его оправдывают.
— А если наоборот? Интересно… у них же там своя религия, да? Бедуинская…
— Ну да, какое-то язычество… точно не знаю.
— Классный кофе… И этот вид на закате, в тот раз было уже темновато. Знаешь, как у китайцев — ощутить предел зрения…
— Да, это точно. У нас тут есть одна сумасшедшая, Хая Шварц, ей постоянно не хватает кислорода… а я недавно подумал — мне внизу стало не хватать пространства, так что этот вид меня держит… так бы уволился уже давно.
— Ты романтик. А что это за район? Во-он те дома…
— Да все арабские деревни, причем ужасно бедные, черти из чего слепленные… Видишь, а сверху все неплохо… даже красиво… Ну вот, я не романтик, я просто грубое животное… Это были любимые чашки муэдзина, он мне не простит…
