— Эй! Придурки! Отпустите девушку!
Те ответили. На каком‑то непонятном языке. Ясно. Гости из южных республик или откуда‑то из очень средней Азии. По — русски либо не понимают, либо не желают понимать. В общем, не совсем бомжи, а бомжующие гастарбайтеры. Это хуже. Первые, какими бы наглыми они ни были, обычно боятся решительно настроенных людей. Как ведут себя вторые, я просто понятия не имею. Не сталкивался.
Двое что‑то галдели на своём непонятном языке и сразу двинулись в мою сторону. Трое других не церемонясь бросили девушку на землю (она ещё и связана оказалась!) и тоже присоединились к своим подельникам.
Страх — лучшее лекарство от романтических наваждений. Мне сразу расхотелось быть героем. Вернее не так. Мне расхотелось быть благородным рыцарем на белом коне, спасающим прекрасную принцессу. Именно такую картинку нарисовало воображение, когда окликнул бомжей. Однако спасти девушку я всё ещё хотел. Только всегда был реалистом и прекрасно понимал, что в драке с пятёркой противников не имею никаких шансов.
Осмотрелся по сторонам. Взгляд сразу зацепился за обрезок ржавой трубы метра в полтора длиной. Не двухдюймовка, но всё равно толстовата. Однако, за неимением лучшего, нагнулся и подобрал. Оказалась неожиданно лёгкой. Значит, тонкостенная. Тем лучше, такой и помахать можно.
Первый гастарбайтер уже подбежал ко мне. У него в руках был нож! Если бы я увидел оружие сразу, даже такое неказистое, уверен, убежал бы. Но сейчас, с трубой в руках… Противник сделал выпад первым. Даже не мимо, а слишком далеко. Просто пугает и всё время что‑то галдит на своём зверином наречии. Я ответил тем же. Учитывая длину моей железяки, неожиданно даже для себя самого, но попал. Нет, попасть‑то как раз нетрудно, но тоже пугал, предполагая, что бомж отскочит.
Противник ожидал такого результата ещё меньше. Он выронил нож и схватился за живот. Руки окрасились кровью. Как?! Как можно несильным тычком обрезка трубы проткнуть куртку и живот? Я в это просто не верил. Но кровь, собирающаяся в небольшую лужицу на камнях, была перед глазами. Чуть не выронил трубу и не бросился помогать раненому, но его сообщники меня остановили. Нет, они вовсе не стали помогать своему товарищу, оттеснив меня, а напали. На всякий случай я больше не колол, а размахивал ржавой трубой, как дубиной. Когда на тебя лезут с оружием, причём более грозным, чем простые выкидные ножи, нет времени думать. Либо беги, либо отбивайся.
