Желание.
Гнев.
Путаница.
Страх.
Я легко нашел дом. На улице было темно. Из того, что я мог разглядеть, дом был старый и разваливающийся, стоящий в стороне на большой лужайке, в окружении деревьев. Я выключил зажигание.
Боже, теперь я чувствовал себя крайне нервно, без приглашения припарковавшись возле дома Ханны.
Но она хотела встретиться со мной. И она скучала по мне. И она действительно говорила, что у них была политика открытых дверей, которая, хотелось надеяться, не истекала после полуночи. Только сейчас у меня возникла мысль, что Ханна, должно быть, уже спит. В доме было темно. Как и в большинстве остальных домов на улице. Плюс, у нее был длинный день.
Я подумал о Ханне, в ее постели. Ханна, растянувшись на спине, спит в топе и стрингах, ее красивая грудь медленно вздымается, а ноги раскинуты в стороны. Или Ханна на животе, ее задница в форме сердца торчит в воздухе.
Я мог бы склониться над ней, разбудить ее поцелуем. Пройтись щетиной вдоль ее тела.
Я ощутил пульсацию между ног. Я взглянул вниз на мой член.
— Попридержи чертовых коней, — пробормотал я.
Боже, черт... это серьезно происходит в моей жизни? Преследую девушку, с которой я познакомился в Интернете, припарковался возле ее дома в полночь, и разговариваю со своим членом?
Я опустил вниз козырек и взглянул на себя в зеркало. Я посмеялся над тем, что увидел.
Хотя внутри мне было чертовски страшно, снаружи я выглядел как обычно: скучающим, раздраженным и слишком нетерпеливым. И на сто процентов мудаком.
Я ухмыльнулся своему отражению.
— Сейчас, — сказал я. — Это случится.
Я достал свой телефон и отправил Ханне сообщение.
Ханна
Я НЕ МОГЛА УСНУТЬ.
Я устала и окончательно зашилась.
Как это работает?
Я встала ни свет ни заря, включила «Wyoming in a marathon drive», и завершила ночь с суперкрепким чаем со льдом под названием Лонг-Айленд. Я, должно быть, уснула, прежде чем моя голова успела коснуться подушки.
Мэтт не отвечал на мои звонки. А потом это странное столкновение около бара. Назовите меня сумасшедшей, но, пока я ворочалась в постели, я почувствовала, как чары Мэтта рассеялись по мне интенсивным толчком притяжения.
Как я уже сказала, назовите меня сумасшедшей.
Все равно, это не давало мне покоя. В баре было много красивых парней, некоторые из них заглядывались на меня, но я не хотела иметь ничего общего с ними. Я хотела танцевать и думать о Мэтте. Мэтте, который на меня смотрит, Мэтте, который меня касается, Мэтте, шепчущего мне на ухо.
