Мои соски затвердели и болели. Я сдвинула в сторону стринги и начала скользить пальцем по клитору. Все между ног было пропитано моими соками.
— Так мокро, — выдохнула я. — Везде. Так мокро. Мэтт, Боже.
— Повтори моё имя снова. И снова.
— Мэтт. Боже, Мэтт, я... я кончаю.
Я покраснела от смущения. Самостоятельное получение оргазма могло занять более двадцати минут. Сейчас, с настойчивым голосом Мэтта в моем ухе, я не могла остановить возрастающее удовольствие.
— О Боже, Ханна. Черт, я...
— Кончи! — задыхалась я.
Мэтт издал рваный стон. Моя киска пульсировала, и удовольствие прокатилось по моему телу, подобно ударной волне. Мое тело сотрясалось от нахлынувшего оргазма на полу. Влага растеклась по моим пальцам. Блаженство.
Я не знаю, как долго я пролежала, пытаясь выровнять дыхание и чувствуя замедляющиеся толчки экстаза. Мое сердце успокоилось и стало биться в размеренном темпе. Я думаю, что смогу теперь проспать вечность. Мэтт вздохнул на линии и делал один глубокий вдох за другим. Наконец его голос нарушил тишину.
— Синий — твой любимый цвет?
— Что? — я лениво улыбнулась. — Я имею в виду, да. Как ты узнал?
— Удачно догадался, — пробормотал он.
— А какой твой любимый цвет?
— У меня его нет.
— О, это немного печально.
— Хах, — он усмехнулся. — Хотя есть один. Ты будешь смеяться. Поэтому я не скажу.
— Что? Ни в коем случае, я не буду смеяться.
И все испортив, я засмеялась. Я слышала удовольствие и счастье в своем голосе. Мне нравился наш интимный разговор. Это было подобно тому, когда мы с Миком наслаждались друг другом, прежде чем заняться сексом. Жаль, что ничто не вечно.
— Это, наверное, покажется смешным, потому что мой любимый цвет... ярко-розовый. Я прав?
— Не скажу. Эй, уже поздно. Хотя нет, я уверена, что рано, Мэтт.
Он рассмеялся.
— Попалась, птичка. Ты с нетерпением ждешь, когда окажешься дома?
— И да, и нет. Я скучаю по своей семье. Я скучаю по Колорадо. Я тут выросла. Хотя уверена, что буду в одиночестве.
— В одиночестве? У тебя ведь там семья.
— Не в том смысле.
— Ах, — я могла услышать улыбку в голосе Мэтта. — Нет понятия «одиночество», существует только идея «одиночества».
Я моргнула и села.
Нет такого понятия, как одиночество. Существует только идея одиночества.
— Мэтт, ты серьезно процитировал «Тысячу и одну ночь»? — засмеялась я. — Ты поклонник Пирс?
Я услышала щелчок, а затем тишину.
— Мэтт?
Я нахмурилась, глядя на телефон. Он пропал. Сейчас было около 4:00 у меня, и 5:00 у него. Я отправила ему сообщение.
