Расуль Ягудин
Романс пикейного жилета[23]
Романс – потому что романс. Иначе как романсом опус Юрия Горюхина «Литература мертва – да здравствует литература!» (газета «Истоки», № 16 от 20.04.2005), трусливо спрятавшегося за именем Рамиля Шарипова (который теперь, юридически рассуждая, запросто может ответить в уголовном суде за плагиат) не назовёшь, раз уж все основные классические каноны (числом ровно 3) данного будуарного жанра в упомянутом романсе полностью соблюдены, как-то:
а). море страсти;
б). море чувств;
в). ни малейшей связи с действительностью.
При этом обращают на себя внимание эпохальность замысла, саженья широта и дерзновенность размаха, достойного гиганта горюхинского роста, параметров и габаритов – всё правильно, должен же был НА КОНЕЦ явиться кто-нибудь великий, чтобы наконец небрежно разъяснить всем нам, неразумным, кто есть в башкирской русской литературе ху, и какой кому положен в данном гербарии гвоздик. Я даже слегка забоялся этого Горюхина – это ж надо какой титанический академический явил он миру труд, после которого всем всё, вне всяких сомнений, стало ясно. Вот только мои усердные расспросы и попытки обнаружить в серьёзных научных филологических кругах (я-то ведь как раз филолог и знаю там всех) академика или членкора, или кандидатика, или уж на худой конец заметного соискателя-ассистентика с громовой фамилией «Горюхин» не дали ни малейшего результата – не знает его никто ни в учебных, ни в академических институтах, из-за чего становится ещё страшнее – а вдруг Горюхин прибыл к нам из Академии Наук Юпитера или Академии Наук Марса, дабы типа мессии провести с малоразвитыми районами Солнечной системы курс ликбеза – а чего, кто тут самый умный, разве не Горюхин, нет?
Вон ведь как всё в романсе развешано по гвоздикам, и вон ведь, оказывается, как всё просто: Андриянов – это голова, Айдар Хусаинов – это голова, Кристина Абрамичева – это тоже голова, а больше никаких голов в земной литературе нету, трехглавая она, окаянная, как Змей Горыныч – вражина русского народа с незапамятных времён. Вот этим трёхглавым интервентом вся русская литература Республики Башкортостан от Горюхина и ограничена. Все остальные таааак – в маргинальном поле. За скобками, блин!
Кроме почему-то загадочной для нашего романсера «Фантасофии», каковое слово Горюхин перевести с латыни так и не смог, ну, разумеется – откуда выпускник так до сих пор никем не аттестованного и не аккредитованного (т. е. действительно маргинального) Литературного института может знать латынь или разницу между Тамерланом и Талейраном, литинститутские преподаватели, судя по уровню «образования» всех его уфимских выпускников (как то: Горюхин, Хусаинов, Денисов etc.) всего этого сами не знают. Жаль только, что Горюхин кроме того, что не смог перевести с латыни лексему из курса первого класса приличной начальной школы, ещё и поленился уточнить, почему же эта самая «загадочная» «Фантасофия» настолько популярна – популярна настолько, что с заявлениями о приёме в члены данного объединения приезжают авторы даже из Москвы, (а также из Питера, Симферополя и хрен знает откуда ещё), причём, за членство члены «Фантасофии» платят своими кровными, в поте лица заработанными деньгами, у объединения есть уже и канцелярия, и бухгалтерия – а как же, если его личный состав исчисляется сотнями писателей и поэтов в отличие от нежно облизанного Горюхиным хусаиновского Уф-Ли, где на заседаниях участников не набирается и двух десятков и где, по честному признанию самого Горюхина, в качестве вступительного взноса вполне канает ПЛОХО ПРОЧИТАННОЕ (между этими словами дефис не нужен, Горюхин!) школьное стихотворение о первой любви.
