– Значит, вы не помните? – откровенно обрадовался Генка. Он почувствовал свое превосходство над человеком-саламандрой, это был миг чистого, не омраченного ничем торжества. В чем-то он сильнее; это безусловно. – Вот, свидетели Сафроновы, Николай и Екатерина, которые доставили вас в больницу, показывают, что их машину остановила девушка… Они стороной обогнули место пожара и сильно торопились, но она так просила отвезти вас… И ваше состояние… У вас был такой вид… Словом… Они не могли отказать. А вас они даже не сразу заметили, вы ведь лежали в стороне, в траве…
Да, он помнил эту воняющую пылью, грязную траву на обочине, и как жгли обгорелую кожу лучи солнца, и как Карина… Да, именно Карина!.. тащила его к машине…
– Какая девушка? – устало переспросил он.
– Черные волосы, светло-зеленая майка, джинсовые короткие шорты, среднего роста, очень тоненькая, вся перепачканная в саже.
Именно такого ответа Олег ждал и боялся.
– Ваша знакомая?
Олег помотал головой:
– Нет, нет!
– Мы ее найдем непременно, вы не сомневайтесь!
Но Олег сомневался, и даже очень!
– Если она расскажет, где именно обнаружила вас, то мы сможем яснее представить себе картину и наконец, понять…
«Да, причину моего чудесного спасения!.. Вряд ли она расскажет это тебе, сосунок! Вряд ли из-подо льда она кому-нибудь что-нибудь расскажет!»
Геннадий Васильевич отбыл, наконец, по своим серьезным делам, а Олег, предоставленный самому себе, решил не поддаваться панике, включил мозги и принялся рассуждать логически. Именно такое поведение, в конце концов, одобрила бы и сама Карина.
«Кто видел ее тело? Никто! В ту расселину никто не спускался! И могила на альпинистском кладбище чисто символическая. Карины там нет! Возможно, она и не умерла вовсе! Возможно, она жива!»
Ему самому смешны были собственные жалкие потуги. Жива? Где же она была целый год? Почему не вернулась, не дала о себе знать? Ладно, не хотела тревожить прошлое, это понятно. Но как она могла узнать про пожар? Оказаться в том лесу? Наконец, пройти через огонь те пресловутые сто метров? Нет, нет ответов! Ясно одно – он, Олег, жив, хотя его обгорелые кости должны были дымиться рядом с костями Мишки и Гарика, и обязан он этим, очевидно…
Вечером к нему пробралась Лика – кормила домашним бульоном, курочкой и блинчиками собственного изготовления. Как он их обожал! Блинчики просто таяли во рту. Лика рассказывала только приятные вещи – как все радуются его чудесному спасению (Олег проницательно взглянул ей в глаза и увидел в самой их глубине мелькнувшую тень. Как и ожидал), врач делает самые оптимистические прогнозы насчет его здоровья, его случай попал во все газеты, его называют «человек-саламандра» и он уже знаменитость… Лика ни о чем его не спросила, она никогда ни о чем не спрашивала, всегда была сама деликатность. Или, возможно, ей просто было неинтересно.
