— А вы откуда меня знаете?
— Вы Лугова Петра Константиновича помните?
— Был тут один, из самого песок сыпется, а все вынюхивал чего-то. И ты туда же? Сразу говорю: нету меня ничего! Квартиру «Соцгарантии» завещала.
— Ну, что вы сразу о плохом! Я просто деда ищу, знаю, заходил он к вам.
— Такой дед не пропадет! — сделала несколько шагов, заохала. — Плохо мне! Рука болит, сломала, небось! Скорую вызывай!
«Как же, сыщик! Расскажет она, жди! Да и толку от нее! Вредная старая дура, на пороге маразма! Все равно теперь, не бросать ведь ее!»
— Садитесь ко мне в машину, покажете, где травмпункт! Она растерялась, напряглась, силясь понять, в чем подвох.
— Да не собираюсь я вас похищать, честное слово!
Бабка, прижимая к груди кошелки, стала неуклюже залезать на переднее сиденье, задела обивку розовым резиновым сапогом в цветочек, на котором налипло добрых полкило грязи. «Ну, и по фигу! Подумаешь, машина, хватит с ней носиться! Сколько времени и сил на железку угробил! Лучше бы о жене, о сыне подумал!» Накатило, стукнул по подлокотнику. Бабка встрепенулась, подумала, на нее злится. Съежилась вся, жалкая, беспомощная.
— Вы не сердитесь! Я потом вам все расскажу!
— Все в порядке.
Усмехнулся: «Лучше не скажешь! Полный порядок!» Просто совпало все, полтора года назад о семье подумать надо было, а он «тойоту короллу» выбирал. Первая машина — это событие, за рулем мужчиной себя почувствовал.
В травмпункте людей — не протолкнуться. Бабка висла на руке, будто вниз тянула, посадил ее в уголке — и к кабинету. Каждая минута на счету, не стоять же в очереди в такой день. Зажглась лампочка, толкнул белую заляпанную дверь.
— Помогите как коллега коллеге! — главное, напор не потерять, тысячу в карман халата.
Раньше жаба задушила бы, а сейчас даже не квакнула.
Врач записывает: Надеждина В. С. 1940 г.р., адрес…
Хорошо, что документы при ней, оно и понятно, всегда с собой носит, «на всякий случай». Валерий далее не вникал, вышел подождать на улицу. Солнце наяривало как ни в чем не бывало, будто жизнь продолжается, а Тошка никогда не узнает лета. «Ладке позвонить? Что сказать? Зачем?» Сил нет. Навалилась чернота. Кто-то кричал, как из другого мира:
— Эй, молодой человек, вы слышите? Бабушка ваша идет.
«Ах, да, бабушка…» Стояла на крылечке, черное пальто, белый гипс. Повисла на Валерии без церемоний, сумки вручила, заковыляла осторожно, как по льду. Все дорогу тараторила про перелом, остеопороз, старость… Не вникал, и так все ясно, но хорошо, что помог.
