— Ох, ложечка фамильная! Надо же, в семью вернулась! Неисповедимы пути Господни! — она перекрестилась, присутствующие неодобрительно переглянулись. — Так и есть! Вензель наш: «СТ» — Савелий Трофимов, купец второй гильдии, твой батюшка.
Наталья Савельевна взвизгнула:
— Какая ложка?! Какой купец?! Ты что, белены объелась? — тут заметила виноватую Левкину физиономию и все поняла: — Вот, значит, какой подарочек!
Маруся, как ни в чем не бывало, продолжала, остановиться не могла, сжимала ложку и смотрела сквозь нее вдаль, в прошлое:
— Помнишь, Наталья, в восемнадцатом, когда красные к городу подходили, мы торопились оттуда? Отец приказал всем разделиться и каждому взять часть вещей. Ты девчонка была двенадцатилетняя, смышленая, шустрая — любимица батюшкина. Тебе поручили серебро везти, положили в большой старый самовар. Мол, девочка с самоваром, никто и не подумает. Так просчитались. Времена-то какие были, в поездах что творилось — жуть! Украли самовар!
— Что заладила: самовар, самовар! Не было ничего! — собрав остатки властности, хозяйка добавила: — Бредит она! Больная, припадочная! — потом прислонилась к стене, схватилась за сердце и начала сползать на пол.
Антонина присела на корточки:
— Ой, ой, мама, мамочка! — вместо того чтобы помогать, заглядывала в лица старших, не находя ответа, продолжала ойкать и ломать руки.
Первой опомнилась Настасья, все-таки проблемы не ее — хозяйские! Клокочущее любопытство давало силы немереные, она даже приподняла грузное тело, но вдруг опомнилась, кинулась щупать пульс:
— Жива голубушка! Жива!
Тут, как в сказке, и все ожили. Важный гость, так и не сев к столу, начал прощаться не терпящим возражений тоном, потом холодно добавил:
— Супруге твоей покой сейчас нужен! — и ушел.
Левка хотел последовать за ним, но Сергей Юрьевич схватил его за руку и потащил в кабинет. Лицо начальника почернело, заострилось, как у мертвеца, в глазах читался приговор. Теперь ответить придется за все грехи, за все глупости, и раж на выручку не придет. Ведь нет чувства правоты, одна отрешенность.
Сергей Юрьевич заговорил хриплым скрипучим голосом:
— Так вот какой подарочек припас! Пригрел гадюку. Отвечай, кто тебя подослал? Тебя и эту ведьму! Кругом враги! Нашли-таки слабое место! — потом неожиданно мягко добавил: — Поверишь ли, ничего я об этом не знал. Никогда не женился бы на купчихе. А она молчала, двадцать пять лет молчала! Не такая, значит, дура, как я считал. Это я дурак, старый идиот! Но ты мне ответишь за все! Хорошо подстроили, нечего сказать, Бондаря одним махом, как муху! — он ударил ладонью по столу, лампа подпрыгнула, словно юбочка закружился нарядный абажур.
