Она обернулась к Симону:
– Это что же, ребенок читать не умеет?!
Раскаленное добела пламя гнева, которое она метнула в Симона, ошеломило Джинкса.
– В Урвальде грамотность не в почете, – ответил Симон.
– Ты ничем не лучше всех остальных! Скрывать знание! И у тебя здесь все-таки не Урвальд!
– Разумеется, Урвальд, – с горечью сказал Симон. – Думаешь, мне позволили бы поселиться где-нибудь еще?
– Волшебники умеют читать, – заявила София. – И ты умел читать еще до того, как пришел в Самарру искать ответы на все свои магические вопросы. Знание – сила.
Она бросила ему эти два слова как вызов, и они повисли в воздухе, держась на восходящем потоке ее ярости.
Волны гнева так и гуляли по комнате, и пусть в этот момент направлен он был не на Джинкса, у мальчика все равно заболел живот. Слова «знание – сила» стояли перед мысленными взорами Симона и Софии, и Джинкс чувствовал: слова эти слишком колки и горячи, чтобы к ним можно было притронуться.
– Ты думаешь, что я ничем не лучше их, – произнес, наконец, Симон. – А они думают, что я хуже.
– Конечно, я так не думаю, – возразила София. Голос ее дрожал. – Но если ты не научишь мальчика чтению… ну, ведь именно так они и поступили бы. Они считают, что неведение – это так очаровательно, когда невежды – не они сами.
Что это еще за чтение такое, Джинкс не знал. Лучше бы София велела Симону научить его волшебству. Но этого от нее не дождешься. Она и Симона не очень-то жаловала за то, что он знает магию.
– Ты в долгу перед ним. Привел его сюда, забрал у родных…
– Которые собирались убить его, – подсказал Симон.
– Что?
– Собирались его убить.
София повернулась к Джинксу:
– Это правда, Джинкс?
Он до сих пор не пошевелился. Ему казалось, что по нему так и ползают осы. Наверное, еще не одну неделю казаться будет. А может быть, и до скончания дней.
– Что ты с ним сделал? Он говорить не может!
– Да может он говорить. Ответь ей, Джинкс.
Слова Симона оглушили Джинкса. «Которые собирались убить его». Жители прогалины вовсе не пытались его убить! Никто не угрожал ему ни топором, ни ножом. Это только отчим отвел его в лес, чтобы бросить, – а вовсе не все жители прогалины. Правда… никто остановить Бергтольда не попытался, ведь так? А все, по правде сказать, понимали: если кого-то отводят в Урвальд и бросают там, пиши пропало.
– Да, – выговорил Джинкс. Он просто никогда прежде так об этом не думал.
– Но почему кому-то понадобилось убивать такое милое дитя? – недоумевала София.
