— Вы ошибаетесь, — перебил его Тернер. — Там алмазами не торгуют. Там, в крайнем случае, можно было бы выпустить акции алмазных синдикатов. Но все это нереально. Мы самые крупные покупатели алмазов, так как они у нас шлифуются. Поэтому ваше предложение совсем не годится — мы не можем препятствовать продаже алмазов на бирже.
Но Хофстраата это не убедило.
— Тогда правительство само должно скупить эти алмазы, а потом поступить так, как поступают синдикаты, — задержать их у себя, чтобы цены остались стабильными и… высокими. Для министра финансов это тоже оказалось бы выгодным — он бы смог использовать разницу между закупочной и продажной ценами.
Очки Тернера поблескивали, когда тот смотрел на Хофстраата. Раздраженным тоном он спросил:
— А почему вы считаете невозможным более простой путь, а именно — продажу аппарата?
— Потому что я как патриот и как друг профессора не могу допустить, чтобы изобретение, которое, возможно, будет иметь огромное значение для нашей страны, ушло за границу и попало в руки, не имеющие, видимо, ничего общего с самоотверженным ученым миром!
После этих слов в комнате воцарилась тишина.
Тернер поднял голову и резко спросил:
— Это ваш окончательный ответ?
Хофстраат кивнул:
— Вы угадали, это мой окончательный ответ. Меня только удивляет, что вы, правительственный представитель, видимо, не одобряете моей точки зрения.
Молодой человек внезапно поднялся. От его показной любезности не осталось и следа.
— Тогда нам не имеет смысла продолжать разговор, господин Хофстраат. Мне только хочется сказать вам, что мы очень хорошо информированы. Бывает, что и адвокаты ведут двойную игру!
Хофстраат тоже поднялся. В уголках его рта появилась насмешливая улыбка. Он холодно поклонился.
— Был очень рад побеседовать с вами, господин Тернер! Передайте, пожалуйста, господину государственному секретарю мою благодарность за содержательный разговор.
Тернер, сжав губы, стоял у письменного стола и уже звонил секретарше. Он не произнес ни слова.
Не успел адвокат надеть пальто, как в комнату вошла молодая дама, чтобы проводить его до выхода.
В дверях он обернулся и сказал:
— Кстати, вы говорили о двойной игре, господин Тернер. Вам она хорошо знакома, не так ли?
Он не стал дожидаться ответа. Миловидная секретарша проводила его до двери из приемной и бесстрастно-приветливо попрощалась с ним.
Когда он, облегченно вздохнув, наконец, очутился на улице, он решил зайти в «Мархаис» выпить вина. «Мархаис», одно из известных питейных заведений, находился в одной из близлежащих улиц. Хофстраату было необходимо спокойно поразмыслить над всем услышанным. На углу стояла телефонная будка. Хофстраат уже прошел было мимо нее, но потом вдруг что-то вспомнил, вернулся и исчез в стеклянном домике.
