— Почему вы здесь в это время? — спросил он тихим рычащим голосом. — Что вам нужно? От его вычурной манеры говорить и скрупулезной вежливости не осталось и следа.
— Он похож на насекомое, — подумал Стив. — С этим пушистым лицом и этими очками. Он даже звучит, как насекомое. Гигантская навозная муха. Он напрашивается на мухобойку.
— У меня прошлой ночью случилась травма. Возможно, Аманда вам говорила. — Стив поднял свою загипсованную руку. — Я упал, когда гулял с…
— Я все знаю, — выкрикнул Стук. — Это не имеет никакого значения.
— Да, и я забыл сказать, что позавчера я сдал на права.
Стук хрюкнул; звук видимо выражал удовлетворение.
Стив вдруг почувствовал себя отупевшим от выпивки. В его голове была путаница, потом ставшая пустотой.
— Сейчас вы здесь не нужны, — сказал Стук.
— Но что насчет вечера?
— Приходите в обычное время.
— Но я же сломал руку.
— Это меня не волнует.
— Мне нужно держать руку в покое, не напрягаться.
— Вам нужно выполнять работу. Должны быть здесь вовремя.
— Но что насчет фургона?
— Это моя забота. — Стив несколько секунд смотрел на него, чувствуя, как презрение исходит из мужчины, словно сильный запах.
— Мне нужно поговорить с Амандой, — после паузы заявил Стив.
— Зачем?
— Ну…, — Стив внутренне проклял выпивку, которая похоже заморозила его язык.
— Ее здесь нет, — сказал Стук ядовитым тоном.
Затем он прошептал:
— Уходите, — и захлопнул дверь.
Стив стоял и смотрел на лакированную дверь перед своим носом и начинал все больше злиться. Он редко злился, может раза два в год, но когда это случалось, он отыгрывался за все время, что он был спокоен.
Он пнул дверь ногой, повредив носок и крикнул:
— Сволочь, ты знаешь, как я сломал себе руку, так как ты сам был там, когда это произошло. Я вычислил тебя и твоего «питомца».
Тут он почувствовал движение сзади на шее. Слабая, неустойчивая боль пошла от позвоночника по плечам. Его обезьяна пыталась одернуть и наказать его, но у нее плохо получалось. Он чувствовал ее руки, пытающиеся сжать его горло, но в них не было силы и они только щупали. В один момент они полностью расцепились, словно обезьяна упала назад.
Ликующе, Стив осознал, что беспомощность паразита — это отражение его собственного пьяного состояния.
«Оно еще более пьяное, чем я сам», подумал он. «Оно питается мною, и видимо алкоголь как-то попал в его организм, а оно не принимает его. У него слабая голова. Оно нажралось до беспамятства и не может мне ничего сделать.»