В тот же момент Стив почувствовал облегчение. Вокруг шеи больше не было удавки, источник боли пропал. Он судорожно глотнул воздух и упал на колени. Его сильно тошнило. Он обнаружил, что стоит на четвереньках. Он закрыл глаза и стонал. Всё его тело сотрясалось от тошноты.
Когда он снова открыл глаза, то увидел, что существо еще больше приблизилось. Теперь они находись почти нос к носу. Странные глаза были рядом с его глазами.
Оно смотрело прямо в него, как казалось. Оно чуточку сдвинулось к нему и моргнуло. На мгновение боль в затылке появилась и тут же пропала. Затем животное повернулось, отошло недалеко и присело, явно в ожидании.
Стив понял.
Смиренно он сходил и нашел конец поводка.
Он посмотрел на часы. Было почти час, время возвращаться к фургону.
Затем он понял, что не знает, куда идти. Он был полностью дезориентирован.
Минуты три-четыре он бродил, пошатываясь, пока существо следовало за ним, почти у его ног. Затем, где-то не очень далеко, огни фургона дважды моргнули.
Когда он подошел, девушка стояла у открытой задней двери фургона. Она взялась за ошейник и повела животное, оно запрыгнуло в машину.
Потом они сели в фургон.
— Как все прошло? — спросила Аманда.
— Были проблемы, — шея Стива так ныла, что было больно говорить.
— Да, я слышала. Вы поссорились?
— Можно и так сказать.
— Больше ты так не будешь делать?
— Я вообще больше не хочу иметь с этим дело, — сказал он со злостью.
— Но придется. — Она зажгла сигарету, завела мотор и повернулась к нему. — Оно тебя не отпустит.
— Это мы еще посмотрим.
Она начала аккуратно выезжать с выключенными фарами.
— Ты и правда не понимаешь? Ты на крючке. У тебя — обезьяна на спине.
Стив ничего не ответил.
Обратно они ехали молча.
Стив был настолько погружен в размышления, что не заметил, как было холодно.
— Я не понимаю. Зачем я его вообще выгуливаю?
— Раньше я это делала, — сказала Аманда. — Но мои ноги слишком часто ломались и переломы уже нормально не зарастают. Затем мы взяли другую девушку, чтобы это делать…
— Нет, — настаивал Стив, слегка смущенный тем, что вынудил ее сказать про ее искалеченные ноги. — Я имею в виду, почему нужно его вообще выгуливать?
— Ему нужна нагрузка. Можешь себе представить, что будет, если выпустить его просто на улицу, чтобы он сам бродил по городу?
— Но почему я должен гулять с ним? Почему мы не можем просто отвезти его куда-то, и пусть гуляет час?
— Он заблудится. Он не ориентируется в пространстве. И он близорук. Не думаю, что он может видеть дальше нескольких метров.