-- Никого, -- шепчет Женя. Подступает к багажнику, заглядывает: -- Ай бляди, ай бляди...
Значит, мы пришли слишком поздно.
Арт огибает машину по кругу, я заглядываю в салон. Пусто.
Вдруг слышу у себя за спиной:
-- Не шевелись.
Знакомый голос с хрипотцой...
Потом ружейное дуло упирается мне между лопаток.
07:00
"Они прятались в салоне соседней машины", -- слишком поздно доходит до меня. Нет, не так. Они поджидали нас в салоне соседней машины.
-- Убери это! -- Женя вскидывает свой "Моссберг".
Ева у меня за спиной, поэтому он целится скорее в меня, чем в нее. Находиться на линии огня сразу двух дул -- ощущение не из приятных. Да что там, я вот-вот наложу в штаны...
-- Слышь, завязывай, -- Арт дергает цевьем дробовика: "щелк-щелк".
Сон в руку...
-- Сам завязывай, белобрысый, -- произносит еще один девичий голос.
Лилит. Мне не надо поворачиваться, я и так знаю, что второй из украденных "ИЖ-ей" направлен на моего друга. Чертовка дождалась, пока Арт возьмет на прицел Еву, и только потом обнаружила себя.
Женя приставным шагом меняет диспозицию и берет на мушку Лилит.
Теперь у нас самая настоящая мексиканская ничья.
07:10
Стоим и целимся друг в друга -- пять человек посреди оккупированного кровожадными монстрами города. Лучшей иллюстрации никчемности человеческой натуры просто не найти.
-- Мы только возьмем пару ваших ружей и немного патронов, -- говорит Ева. Она вытравила из голоса приветливые нотки, но ему по-прежнему не хватает жесткости. -- Вам все равно столько много не надо. Будем считать это платой за ночлег.
-- Слышь, мы сами решим, сколько нам надо, а сколько нет, -- произносит Арт. -- Убери ружье и давай нормально поговорим.
-- Мы с тобой вчера наговорились, дружок. Языком чесать ты мастак.
Даже периферическим зрением вижу, как краснеет лицо Арта.
-- Я тебя сейчас ебну, убери пушку! -- скалит зубы Женя.
Он всегда так делает, когда хочет нагнать страху на оппонента, но сейчас его попытки больше похожи на струю зловонного секрета из-под хвоста скунса. Капюшон кобры исчез. Он защищается, а не нападает.
-- А я ебну твоего братика, -- парирует Ева. -- Так что сам убери.
Ее голос дрожит, и я понимаю, что она напугана не меньше нашего, если не больше. И, тем не менее, она идет до конца. Как бы парадоксально это ни звучало, но у девочки есть яйца.
-- Ты хоть стрелять умеешь? -- подаю голос я, стараясь не выдавать страха, сковавшего язык.
