– С чего вдруг?
– Ольку грохнули… вернее, стукнули… пришили, дуру. Наверняка, какой-то псих её малолетний. Если не ты её заказала.
– Я её не заказывала. Это нелепо.
– Очень может быть. Но, дорогуша, мне как-то всё равно. Будем рассчитываться?
– Потом. А сейчас будете меня слушать. Дело я не собираюсь закрывать. Буду работать с вами так, какработала Ольга. Напрямую. Но теперь все дела буду вести я.
– А справишься, зайчик? Это тебе не мордочку красить! Тут серьёзные дела!
– Вы забыли, сколько я тут работаю?
– Я ничего не забываю.
– Вот и хорошо. Зачем уничтожать фирму? Пусть всё будет, как прежде. Разве не выгодный вариант? Разве раньше вы получали плохую прибыль?
– Этоты Ольгу пришила?
– Зачем?
– Вы с ней грызлись, как кот с собакой. Вот ты и пришила. Что скажешь, зайчик?
– Ничего.
– Молодец. Если и твоя работа, то это только увеличит моё к тебе уважение. Паскудная баба была Олька. Глупая и хитрая. Хоть и дура. А у тебя головка вроде варит, я давно заметил. Ладно, я не против. Давай попробуем. Вдруг сработаемся. Ну, будем говорить.
Мы обговорили условия. Собственно, нечего было обговаривать: Борисыч непреклонно навязал свой вариант. Мне оставалось только принять. Я приняла. Борисыч был очень доволен.
– А ты ничего баба. Жаль только, если тебя посадят.
– Почему посадят?
– Ходят слухи, что ты и Гароева хлопнула, а? Крутая девка, крутая. Но до Гароевамне делов нету. А про Ольку я уже сказал. Так что можешь работать, зайчик.
Борисыч удалился, выбив пыль из всех коридоров своей важной поступью мамонта. Я упала в кресло. Я была абсолютно мокрой от пота – блузка и даже белье.
Потом – много людей. Очень много людей. Снова – люди. Я сбиваюсь с ног в поисках каких-то номеров телефонов, решений и лиц. Мне так много надо сделать. Нужно организовать похороны. Нужно сообщить сестре, успокоить персонал и навести порядок в делах фирмы. Выясняется, что у Ольги, в общем-то, никого нет. Всё теперь на мне. От чувства новой ответственности подкашиваются ноги и в голове – туман. Хочется куда-то бежать, но бежать некуда. Ни впереди, ни сзади – ни дороги, ни пути. В промежутках между беготней и туманом успеваю позвонить мужу.
– Знаешь, ночью убили Ольгу…
– Боже мой, какой ужас! Как это произошло?
Я рассказываю. Потом выпаливаю ни с того, ни с сего:
– Знаешь, Ольгу убили… А ведь она хотела меня убить.
Напряжённое молчание на другом конце провода.
– Представляю, как тебе сейчас тяжело.
– Да мне не тяжело. Ты не слушаешь. Я говорю: Ольга хотела меня убить!
