– С кем? С моей соседкой? – но говоря это, я понял, что это не так, – Людмила – лишь…
– Лишь начало. Камушек у горы. Ниточка. И она сможет привести нас к чему-то большему, – Вика согласно кивнула. – Ты рассказывала об этих, Джена.
Видящие существовали давно. При правителях древности они занимали высокие посты. Порой на них лепили ярлыки колдунов или ведьм, позже – экстрасенсов и телепатов. Они отделяли правду от лжи, искали пропажи, проникали в разум врагов.
Но, как и любая сила, видящие рано или поздно должны были столкнуться с противодействием. Сначала закрытых было немного, единицы. Никто из видящих не знал откуда появляются такие люди. Да и люди ли они вообще.
– Могу сказать одно, – Джена откинулась на подушки и теперь говорила, глядя в потолок, – чем дальше, тем больше. Учитель говорил мне только о
улыбчивый круглолицый мужчина с бородкой сидит по-турецки на полу советской квартиры. Сзади неизменный цветастый ковер, в углу – проигрыватель для пластинок
том, что слышал о таких. А сейчас они уже здесь.
– Слушай, а может, это не совсем то? – образ Людмилы, такой правильной и аккуратной, и тайного общества не вязались между собой.
– Дорогой мой, если ей нечего скрывать, то чего же она закрылась? Она видела вас последней. Если кто и знает о твоей дочери, так это она.
Джена, кряхтя, спустила толстые ляжки на пол. Посмотрела на Вику:
– Я должна сама увидеть и ощутить. Откуда она и почему вдруг оказалась рядом с видящим. Позвони в такси, пусть пришлют машину. И побольше, чтобы у меня жопа из окон не вываливалась!
В такси Джена, казалось, забыла о поездке. Она путано рассказывала о своих детях (сын – шалопай, но соображает, дар видения передался только дочери), о том, как впервые приехала в Казань из маленькой деревни, как встретила учителя.
У дверей подъезда Джена внимательно окинула нас взглядом, а потом сдержанно промолвила:
– Детки, не знаю, что там будет. Я не вижу ее, хотя ощущаю всех в этом подъезде – включая твою сумасшедшую соседку. Но вместо той – пустота. Тьма. Поэтому будьте готовы. Кирилл, прими ее на себя, Вика – создавай вокруг стену. А я буду влезать в это непонятное существо.
Джена вздохнула и кивнула в сторону двери. Я вложил пипку домофона в углубление и мы вошли.
На лестнице меня начала бить дрожь. Тело содрогалось – чем выше мы поднимались, тем сильнее становились судороги. Каждый шаг на новую ступеньку отзывался внутри содроганием.
Плечо потяжелело под рукой Джены.
