Было бы терпимо, если б мы платили такой монетой за благо пользоваться надежной и удобной системой терморегуляции. Отнюдь! О качестве такой системы терморегуляции, как потоотделение, говорят следующие факты. От холода она нас не защищает вообще. Когда нам жарко, уже через полчаса нас начинает изводить не столько жара, сколько наш собственный пот. Покрытый шерстью верблюд выдерживает диапазон температур в 100 градусов, — от минус 50 до плюс 50. Диапазон обнаженного человека примерно в 20 раз уже: от плюс 18 до плюс 23. Спрашивается: зачем эволюция «слизала» с обезьян шерсть, делая человека, если даже в тропиках холодно по ночам? Ни один антрополог не может дать вразумительный ответ на данный вопрос. Возникает вопрос: а имели ли предки человека когда-либо шерсть? Если не имели, то это были не обезьяны, потому что голых обезьян в природе нет.
Однако и такой порок, как безудержная потливость — ничто в сравнении с недостаточностью нашей костной основы, той подвески, к которой крепятся внутренние органы. Подсчитано, что дефицит ее прочности в условиях земной тяжести составляет примерно 40%. Большинство не специфических заболеваний, начиная со среднего возраста, провоцируются хондрозами, включая сердечные. Достаточно сравнить скелет человека и скелет любого наземного животного, имеющего примерно такую же массу (большой волк, небольшой медведь, горилла, крупный козел, орангутан и др.), чтобы убедиться в том, что мы устроены гораздо субтильней. Особенно это касается устройства позвонков, которые очень хрупки из-за невероятно большого (для земных животных) калибра внутреннего отверстия. Этот 40%-й дефицит прочности является едва ли не основным аргументом сторонников гипотезы о внеземной природе человека. Думаю, что прежде чем вперять свои взоры в сторону Сириуса или Туманности Андромеды, следует поискать на собственной планете среду, в которой могло появиться существо с неземным костяком. Например, воду.
Симиалисты парируют доводы «пришельцев», говоря, что в целом костяк достаточен, а дефицит прочности определяется прямохождением. Мол, предок передвигался на четвереньках и не имел проблем. Это не ответ. Во-первых, позвоночник человека, даже если поставить его в позу козла, все равно проигрывает в прочности равновеликим животным. Во-вторых, переход к прямохождению сам по себе столь проблематичен, что симиалистам лучше оставить данный аргумент в покое.
Переход предполагаемых обезьяньих предков к двуногой локомоции был невозможен по анатомо-физиологическим показаниям. Дело в том, что все обезьяны, включая ископаемых, плоскостопы. Человеческая ступня представляет собой сложный рессорный механизм. Свод стопы - это пружинная рессора, которая сделала возможным прямохождение. Сводчатая стопа может перейти в плоскую, а вот обратный процесс невозможен. Хождением плоскостопие не ликвидируется, а усугубляется. Злоупотребление плоскостопых людей хождением без специальной обуви приводит к развитию костной патологии. В первобытном лесу ортопедов не было. Вопрос: каким образом плоскостопые обезьяны, перейдя к хождению по земле на двух ногах, приобрели не артроз, а пружинный свод стопы, если это в принципе невозможно? Скорее всего, данный анатомический эксклюзив человека сформировался в другой среде, менее жесткой, и благодаря другим причинам.
