Специально для меня он пояснил:
– Все они напоминают то послание, которое мы с вами уже видели: тот же штемпель, те же угрозы, составленные из отдельных слов и букв, вырезанных из газеты. И та же самая газета, что лишний раз подтверждает мою версию.
Больше ничего не добавив, он вернул связку писем миссис Графтон и спросил:
– Надеюсь, никто не заметит, что они исчезли?
– Не думаю, мистер Холмс. Они хранятся в секретере сэра Реджинальда, в глубине нижнего ящика, и так как он никогда не заходит в кабинет по утрам, то вряд ли обнаружит пропажу.
– А где имена и адреса поручителей?
– Вот они, сэр, – ответила миссис Графтон и вручила ему небольшой листок бумаги. – Я переписала их с конвертов, которые также хранятся в столе сэра Реджинальда, в особой коробке, которая лежит в верхнем ящике.
– Превосходно! – воскликнул Холмс, и славная женщина зарделась от похвалы. – Я заберу этот листок?
– Пожалуйста, сэр.
– Можно узнать, что говорили об Адамсе достопочтенная миссис Келмор и бригадир Чарльз Каррауэй? – спросил Холмс, бросая взгляд на переданный ему список.
– Я отважилась лишь мельком проглядеть эти письма, мистер Холмс, хотя адреса и имена скопировала точь-в-точь. Однако я горжусь тем, что у меня отличная память, и могу в общих чертах пересказать содержание рекомендаций. Достопочтенная миссис Келмор хвалила его за честность и преданность и сожалела, что через четыре года ей пришлось расстаться с ним, поскольку обстоятельства ее изменились. Бригадир утверждал, что знает Адамса вот уже десять лет и охотно порекомендует его любому нанимателю.
– Еще один вопрос перед тем, как вы уйдете, миссис Графтон. Очевидно, вы хорошо знаете Адамса. Не могли бы вы его описать?
Миссис Графтон, кажется, несколько удивилась, и я, признаюсь, тоже. Зачем Холмсу понадобилось описание внешности Адамса? Впрочем, после секундного колебания она ответила:
– На вид лет сорока пяти. Среднего роста и телосложения. Гладко выбрит. Глаза и волосы темные. Одевается весьма элегантно. Я бы сказала, довольно красив, – нехотя добавила миссис Графтон. – По крайней мере, я замечала, что он производит впечатление на женщин, и отнюдь не только на служанок.
– Особые приметы? Например, родинка или шрам?
– Что ж, раз уж вы об этом заговорили… – сказала миссис Графтон, несколько смутившись. – У Адамса что-то не так с ушами. Мочки очень уж махонькие, не такие, как у большинства людей.
Она как будто стеснялась того, что запомнила такую несущественную, даже интимную деталь, и Холмс, провожая женщину до дверей, поспешил восстановить ее душевное равновесие.
