Мои размышления были прерваны хозяйкой дома.
– Да, сэр, чем я могу вам помочь? – проворковала она тем вкрадчивым голосом, каким обычно говорят бродячие торговцы, предлагающие разные безделушки и талисманы, и неискренность которого всегда вызывает у меня брезгливое чувство. Однако, не желая вызывать у нее подозрений, я учтиво поинтересовался, могу ли я видеть миссис Харрисон.
– Думаю, вы ошиблись дверью, сэр, – ответила она, – никакой миссис Харрисон здесь нет.
Я поблагодарил ее и удалился.
Мне не терпелось узнать у констебля Паунда, с которым мы должны были увидеться после поимки преступников, арестован ли Кавалер, и передать ему сведения, касающиеся Вдовы, а главное, ребенка.
Мы встретились в скромной маленькой кофейне неподалеку от Скотленд-Ярда, где Паунд, очевидно, бывал не раз, потому что официантка, дама средних лет, приветствовала его, как старого знакомого, назвала Бертом и провела нас в небольшую заднюю комнатку, где больше никого не было.
Паунд сообщил мне, что Кавалер, он же Джонни Уилкинс, задержан. В его кармане при обыске нашли похищенный ридикюль пожилой дамы и предъявили ему обвинение в краже, за которую он, учитывая его уголовное прошлое, вероятно, отсидит два или три года в Пентонвильской тюрьме.
Что касается Вдовы, то Уилкинс дал ее адрес в районе Клеркенуэлл, однако, явившись туда, Паунд ее не нашел: то ли женщина успела сбежать, то ли Кавалер намеренно дезинформировал констебля.
– Но вы об этом не беспокойтесь, – бодро заверил меня Паунд. – Рано или поздно и до нее доберемся.
Когда я рассказал Паунду о фальшивой руке, он рассмеялся:
– А, старый трюк! Бывает, они и без третьей руки обходятся: рукав болтается пустой, будто рука ампутирована, а на самом деле прячут ее под одеждой. Это работает, да еще как, особенно ежели щипач оденется бывшим солдатом и нацепит на грудь медали!
Потом я упомянул о девочке, и улыбка сошла с его лица.
– Да, вы правы, – ответил он, – ребятишек и впрямь поденно сдают напрокат.
– А когда дети подрастут? – спросил я.
– Ну, скажем так, их сдают напрокат уже для других целей, особенно девочек.
– О, Холмс! – вставил я, ужаснувшись услышанному. – Неужели мы ничего не можем для них сделать?
– Для той самой девочки – ничего. Вы забыли, что вся эта история случилась много лет назад. Однако ей все же оказали помощь, причем человек, от которого этого ждали меньше всего. Отгадайте, кто это был?
– Кто-то из действующих лиц вашей истории? – предположил я, заинтригованный этой тайной.
