Трехрукая вдова! Не шутит ли Холмс?
Помню, день выдался морозный и необычайно тихий, так как выпавший за ночь снег приглушал редкие звуки, доносившиеся через наше окно с пустынной улицы. Казалось, весь мир оделся в белое. Лишь фонари и голые деревья чернели на фоне свинцового неба.
Впрочем, у нас в гостиной было тепло и светло. Горели газовые лампы, в очаге уютно потрескивал огонь, отражаясь в вазе с апельсинами, стоявшей на столе.
Мы с Холмсом молча сидели у камелька, будто снег и нас лишил дара речи. Внезапно мой друг очнулся от грез и, вытащив изо рта трубку, заметил:
– Скажите-ка, Уотсон, я когда-нибудь рассказывал о том деле?
– О каком деле? – спросил я.
– О деле трехрукой вдовы.
– Нет, пока еще нет.
– Вот как! Я и сам позабыл о нем, пока недавний случай с епископом и капелланом не напомнил мне о том давнем расследовании, которое также касалось церковных служителей, на сей раз – приходских священников. Не хотите ли послушать, дружище?
– Очень хочу, – обрадовался я.
– Что ж, – улыбнулся Холмс, – тогда я начинаю.
Это случилось, когда я еще жил на Монтегю-стрит и лишь недавно стал зарабатывать на жизнь как сыщик-консультант. Впрочем, уже тогда я начал приобретать известность, и круг моих клиентов постоянно расширялся. Среди них выделялись два духовных лица: преподобный Сэмюэл Уиттлмор, приходский священник церкви Св. Матфея на Фаунтин-сквер в Челси, и его помощник Джеймс Форогуд.
В октябре я получил по почте письмо от преподобного Уиттлмора, который просил меня о встрече в среду, в половине четвертого, однако о причине своего визита ничего не сообщил, как не сообщил и о том, что придет в сопровождении своего помощника. К моему удивлению, в назначенный день у меня в гостиной на Монтегю-стрит появились сразу два священника.
Старший из них, преподобный Уиттлмор, был высокий сутулый пожилой мужчина с длинным носом и клочками седых волос на лысеющей голове. На лице его застыло недовольное выражение, причиной чему отчасти был я, отчасти же, видимо, его спутник, Джеймс Форогуд, – возможно, просто потому, что он был молод, хорош собой и жизнерадостен, хотя во время нашей встречи выглядел подавленным.
Вскоре я понял, отчего он хмурится.
Преподобный Уиттлмор с самого начала взял властный тон. Окинув меня подозрительным взглядом, он заявил:
– Вероятно, мистер Шерлок Холмс – это вы? Что-то вы слишком молоды для специалиста в любой сфере, тем более в уголовной.
Я заверил его, что обладаю всеми необходимыми знаниями, заметив, что даже полицейские из Скотленд-Ярда при случае советуются со мной, после чего он сдался и недоверчиво изрек:
