– Если не возражаете, мистер Фаулер, мне бы хотелось задать вам пару вопросов, – промолвил Холмс.
Амброз молча кивнул, не проронив ни слова.
– Давно вы здесь живете?
– Два месяца.
– Дом принадлежит вам или вы его снимаете?
– Снимаю.
– Вы женаты?
– Нет.
– Вы знаете о ссоре между соседями?
– Надо быть глухим и слепым, чтобы о ней не знать.
– Вам принадлежит ружье двадцать второго калибра?
– Да. Но оно пневматическое.
– Вы позволите на него взглянуть?
Амброз покосился на адвоката. Когда тот одобрительно кивнул, Фаулер знаком предложил следовать за ним. Мы остановились у сарайчика для инструментов. Хозяин отпер большой деревянный сундук и вытащил оттуда ничем не примечательное духовое ружье. Деревянный приклад не был отполирован, а на стволе бросались в глаза следы ржавчины. Холмс внимательно осмотрел ружье и спросил Амброза:
– Для чего оно вам? Отстреливаете вредителей или просто балуетесь пальбой по мишеням?
– И то и другое, – отозвался Фаулер. – Благодаря ему воронье держится подальше от моих грядок с овощами. Впрочем, чтобы не мазать, надо тренироваться.
Холмс, кивнув, окинул взглядом сарай:
– Насколько я могу судить, вы сами делаете дробь. – Он указал на маленький тигель со свинцом, установленный на газовой горелке.
Рядом на верстаке, забрызганном оплавленным свинцом, находились формочки для дроби, щипцы, напильники и прочий специальный инструмент. На полках, среди жестянок с краской и коробок, я заметил масленку, несколько бутылочек с машинным маслом и соляркой, а также пару бумажных мишеней с концентрическими кругами.
– Если сам льешь дробь, получается дешевле, – пояснил Фаулер.
– Какое это имеет отношение к делу? – с раздражением спросил Мэйджор.
Пропустив вопрос адвоката мимо ушей, Холмс потянулся к одной из мишеней, одновременно задев рукавом пипетку из тонкого стекла, которая покатилась по верстаку и чуть не упала на пол. Фаулер вовремя остановил пипетку, но взять в руки не мог: мешали перчатки. Раздраженно заворчав, он снял одну из перчаток и положил пипетку на полку. Этот эпизод показался мне совершенно незначительным, и я бы не обратил на него никакого внимания, если бы не настроение Холмса, которое сразу же переменилось.
Холмс на мгновение замялся, глянул на меня и затем произнес:
– Что ж, джентльмены, не буду больше отнимать у вас время. Спасибо вам за понимание и гостеприимство.
– А что это за вздор вы написали на визитке? – сердито поинтересовался Фаулер. – Что, мол, знаете мой секрет? Какой еще секрет? Нет у меня никаких секретов!
