— Ну да, тот был вдвое выше и в полтора раза шире. Если б не ты, покалечил бы, наверное. Ты всегда был мне другом, Вик. Куда потом делся? Поехал учиться и пропал — ни весточки, ни звонка.
— Так получилось, Бас. — Виктор пригубил коньяк, пососал лимон. — Мы ж с мамой вместе уехали, если помнишь. К дядьке. Тот маму все звал, мол, с работой помогу, сына в художественное училище устрою. Ну и поддержу в первое время. А на деле все оказалось враньем. Я этого дядю Славу век не забуду. Деньги за проданную квартиру забрал, дескать, ему еще отец был должен, а нас выгнал за порог, будто бездомных собак. Как хотите, так и живите. Что делать? Возвращаться смысла не было — жилье продано, устроиться некуда. Сняли комнату. На экзаменах я провалился, а мать слегла…
— Возвращались бы! — горячо воскликнул Бас. — Мы б вам помогли, чем смогли. Не чужие же!
— Именно что — чем смогли, — невесело усмехнулся Вик. — Сами-то не больно богато жили, еще и нас с матерью тянуть. Нет, обратной дороги не было. Устроился разнорабочим на фабрику. Платили гроши, на лекарства для мамы не хватало, на витакс тем более. Еле перебивались. Короче, умерла мама через полгода. Хоронил ее муниципалитет.
Бас смотрел в стол, Вик — на оконное стекло, по которому барабанил дождь. Тишина повисла в комнате — между бутылкой конька и портретом. Между прошлым и настоящим, сказанным и невысказанным. Между вором и ищейкой.
— И остался я один. — В голосе Вика прозвучала застарелая тоска. Потом спохватился: — Твоя-то мать как?
— Жива. Побаливает, как все пожилые люди, но пока держится.
— А твое сердце?
— Тоже не фонтан. Без витакса не протяну. Но, пока мне выдают казенный, жить можно. Паек, так сказать…
И вновь неловкая пауза.
— Ну да… — протянул Вик. — А у меня так и вышло: об учебе пришлось забыть. За один только вступительный экзамен нужно было отдать тогдашний мой годовой заработок. Ходить вечно в работягах тоже не хотелось. А потом жизнь повернула по-своему. Способности открылись…
— Так и у меня — способности, — тихо проронил Бас. — Что делать будем, дружище?
— Ходить по разным сторонам улицы, — так же негромко ответил Вик. — Дружить, встречаться, пропускать по рюмочке — с удовольствием. Только в нерабочее время. А в рабочее — у тебя свой заработок, у меня свой.
— Не получится, — невесело улыбнулся эксперт. — Когда-нибудь обязательно окажемся на одной стороне. Этой самой улицы.
— Ты можешь сдать меня прямо сейчас… — криво усмехнулся вор.
