«Какой бы предлог придумать еще, чтобы не ехать к Кобургу?»
…Принц с нетерпением ждал, когда вернется Траутмансдорф.
Наконец адъютант возвратился. На невозмутимом лице чрезвычайно выдержанного и вместе с тем расторопного, исполнительного майора было написано смущение. В глазах стоял смех.
Брови принца поехали к самому парику.
– Что случилось?
Траутмансдорф, слегка улыбаясь – было невозможно оставаться серьезным, – передал в двух словах о своем посещении генерала Сувара.
– Старик, вероятно, только что встал. Мы помешали. Ведь он сделал за сутки пятьдесят верст! – снисходительно сказал принц Кобургский, оправдывая не вполне любезный прием его посланца русским генералом.
Прошло два часа. Принц собрался уже завтракать и решил пригласить генерала Сувара.
Майор Траутмансдорф с интересом подъезжал к простой, не новой палатке русского генерала. Ему показалось, что, когда он соскакивал с коня, край палатки отогнулся и на него глянул сам генерал.
В этот раз навстречу Траутмансдорфу вышел не чубатый казак и не толстоносый неопрятный генеральский денщик, а офицер.
Не успел Траутмансдорф вымолвить слово, как офицер, учтиво поклонившись, сказал по-немецки:
– Его высокопревосходительство молится!
И тотчас же скрылся в палатке.
Траутмансдорфу не оставалось ничего делать, как уехать. Казак, державший поводья, разумеется, не понимал по-немецки, и с ним говорить было бесполезно.
Когда майор вошел к принцу, его лицо выражало явную растерянность.
– Что такое? – спросил принц.
– Генерал Сувара молится, – ответил, почему-то смутившись, майор и поспешил выйти из палатки.
Принц позавтракал один. Он был в чудном настроении, – он ездил к реке смотреть, как русские строят мосты, и русские солдаты показались ему хорошо одетыми, здоровыми и ничуть не усталыми.
Солнце уже перевалило за полдень, когда принц снова вызвал адъютанта:
– Как вы думаете, сколько у русских может продолжаться молитва?
Майор почтительно улыбнулся, пожал плечами и сказал:
– Право, не знаю, ваше высочество.
– Ведь это ж не в церкви. Вероятно, генерал Сувара уже помолился. Пожалуйста, поезжайте еще раз!
Траутмансдорф поехал в третий раз к той же знакомой, побелевшей от солнца старой палатке. Ехал он без удовольствия.
Когда Траутмансдорф бросил поводья тому же хитрому кареглазому казаку с серебряной серьгой в ухе, навстречу Траутмансдорфу, зевая, поднялся лежавший у палатки денщик. Он сказал безо всякого почтения и субординации:
– Его высокопревосходительство… – только и понял Траутмансдорф, а дальше шло какое-то коротенькое русское слово.
