Поэтому сам по себе крест не является однозначным ответом на человеческие вопрошания. Божье откровение, откровение, совершившееся на кресте, – это переживание Божественной Тайны. В истории предлагалось множество рациональных и менее рациональных трактовок креста. Например, крест – это место суда, крест – это место любви и милости. Крест – это способ, которым Бог хитроумно обманул дьявола. Крест – это жертва, которую Бог принес в Сыне Своем за наш грех. На кресте Бог солидаризовался со страдающими людьми. Крест – это самое страшное преступление, совершенное людьми, за которое, однако, Бог простил их. Всевозможных теорий очень много. Но ни одно конкретное вероучение, ни одно конкретное толкование не в состоянии исчерпать, лучше сказать вынести, весь смысл креста. Любое, даже самое глубокое или оригинальное, толкование будет всегда лишь ограниченной и односторонней попыткой выразить значение распятия Христова.
Откровение в Иисусе Христе – это не информация, не знания о Боге, это Сам Бог, принимающий нас и обращающийся к нам, открывающий нам Себя. Выражаясь на традиционном языке протестантской теологии, крест – это прощение грехов, это данная нам благодать, это оказанная нам милость, это прикоснувшаяся к нам любовь Бога. Откровение нельзя выучить, как можно выучить набор догм или несколько так называемых золотых стихов из Библии, – его можно только пережить, испытать. Откровение во Христе не сообщает нам что-то, оно что-то с нами делает, и только потому оно и является откровением. Христианское откровение – это живая встреча с распятым Иисусом Христом, встреча, в которой мы, образно говоря, ощущаем переворачивающее все внутри нас, захватывающее нас прикосновение непостижимого Бога. Конечно, все это совсем не обязательно должно сопровождаться острыми эмоциями и драматическими переживаниями. Просто крест во всей своей парадоксальности и непостижимости становится нашим ориентиром, тем, вокруг чего мы выстраиваем нашу жизнь, с чем соотносим все в жизни.
И у нас, как у христиан, нет ничего другого, кроме креста. Ничего другого не можем мы предложить и возвестить миру. Мы не лучше других людей, не праведнее, не благочестивее, не умнее, не дружелюбнее, не сильнее. Мы те, кто стоим перед крестом, не в силах отвести от него наших глаз. Христианство началось тогда, когда люди поняли, ощутили, что в распятии Иисуса Христа Бог открылся им, прикоснулся к ним, излился на них Своей непостижимой любовью. Все, что у нас есть, это «соблазн и безумие»
