Вокруг нас – немыслимые чудеса прогресса, но мы к ним привыкли, они не рассматриваются нами, как чудеса. Вот человек-паук со своим мелкоячеистым тралом – вот это да! Он же может сеть плести! И красавиц выручать, покорять и огуливать.
«Вам не дает покоя невозможность летать? Специально для Вас – искусственная невесомость! А завтра и опять только для Вас – костюмы для полета! Made in Камбоджа!»
Ах, Вам не нравится такое предложение? Нужно деньги платить? Вам хочется летать, как птица, т. е. даром? Смеем Вас расстроить – сие есть не получится. К сожалению, человек – не птица. Слишком толст, тяжел и слаб. Но даже если бы и был птицей, это совсем не гарантировало бы ему свободу и прелесть полета. Как не гарантирует курицам, пингвинам и страусам.
Да, человек – не птица, так же, как и не паук, и не муха, и не вампир, и не «супермен». Но у нас есть разум, и у нас есть упорство. И, несмотря на свои физические параметры, с помощью нашего разума и нашего упорства мы (человечество в целом, конечно) уже смогли преодолеть многие ограничения, заложенные природой. Мы можем летать и можем плавать под водой, дышать в стратосфере и выжить в огне. Ну и что такого, что для этого нам необходимо пользоваться техническими устройствами? Разве не мы сами их придумали и создаем? А сейчас мы уже вплотную приблизились к тому, чтобы радикально усовершенствовать собственное строение и собственные физические возможности.
Чудо есть, как говорится, оно не может не есть. Просто наше отношение к «чудесам» полностью зависит от нас самих. Можно считать все, что с нами происходит, проявлением чуда (чуда, как возможности технического прогресса), а можно – как скучным однообразным прозябанием.
«Есть только два способа прожить жизнь. Первый – будто чудес не существует. Второй – будто кругом одни чудеса».
А. Эйнштейн.
Чудеса происходят постоянно, но так же постоянна наша «внутренняя надменность», ограниченное скукоженное восприятие и привычка относиться ко всем достижениям человечества со скукой и пренебрежением. Мы быстро привыкаем ко всему прогрессивному вокруг нас, и нам становится это неинтересно. Зато охаем и ахаем над какой-нибудь собачкой, которая так умильно пыхтит и кряхтит. Она – нечто особенное. Но сто лет назад, никто бы и не подумал целоваться с борзой взасос, но – будь у него мобильный телефон – он бы с ним не расставался никогда, и был бы самым модным человеком на планете. Потому что имел бы эксклюзив.
